Посланница вечности

И возвращаешься домой уже ближе к обеду, переполненный эмоциями. В основном, положительными, но и легкая досада присутствует, поскольку все дневные планы летят к чертям. А потом – бац! – среди ночи просыпаешься, как от толчка, и лежишь, таращишься в потолок. Голова ясная, сна ни в одном глазу, и пережевываешь-перемалываешь дневные встречи. Мысли по поводу роятся, как бабочки, вокруг головы. Или как карты в компьютерном пасьянсе, когда удается собрать колоду.

И мысли-то умные, продуктивно-конструктивные, в дневной круговерти такие в голову не приходят. И планы какие-то нереальные, которые в ночной бессоннице кажутся такими осуществимыми! Но попробуй днем вспомнить, о чем ночью думала, половины не вспомнишь.

Вот и сегодня.

Зоя Васильевна Конева, немолодая женщина, давным-давно преодолевшая пенсионный рубеж, с работой распрощалась не так давно, в силу обстоятельств. Но, вопреки собственным опасениям, фактом этим не опечалилась и вкушала сладкие плоды заслуженной свободы: спала утром подольше, если ночь выпадала бессонная, ненавистную рутинную домашнюю работу делала не спеша, не откладывая на завтра то, что можно сделать послезавтра. Будучи безумным читателем, в промежутках между делами читала запоем. Пару-тройку раз в день она включала телевизор, капризничая и смакуя передачи, как истинный гурман.

Сегодня с утра, переделав до завтрака несколько неотложных утренних дел и приготовив немудрящий завтрак, она уселась перед телевизором, предвкушая два удовольствия одновременно. Первое: салатик из моркови, яблока и изюма, со сметаной, и большой бокал растворимого кофе с молоком и булочкой с маком – пища телесная. Второе – пища духовная: в этот день местный канал показывал ее любимую передачу «Путешествия по родному краю».

В родном краю она прожила жизнь, практически никуда не выезжая, но из передачи узнавала некоторые вещи, про которые до этого знала весьма приблизительно или не знала совсем. Сегодня проводили с телезрителями заочную экскурсию на знаменитое соляное озеро Тускел и расположенную вблизи него гору Басит-ола.

«…Когда-то, много лет тому назад, посетил берега Волги великий Далай-лама», – напустив в голос подобающей таинственности, вещала теле-гид, сухопарая дама под сорок, смуглая, как цыганка, и с крупной родинкой на щеке.

– Ну и голосок! – уже по привычке вслух подумала Зоя Васильевна, – «когда б еще и петь была ты мастерица… Иван Андреевич Крылов».

У каждого – свои недостатки. Невинной слабостью Зои Васильевны было цитирование людей великих. Она охотно делилась с другими чужой мудростью. Чужая мудрость очень часто выражала ее мироощущение, но была уже сформулирована. Собственные же ощущения бродили по организму неприкаянно, не оформленные словесно. Стоило ли мучиться, оттачивая формулировки, когда есть уже готовые?

«…И Волга, и приволжские степи понравились ему, – с энтузиазмом продолжила телегид, – но очень тосковал он по родным горам. И надумал исправить ошибку природы, поместить в степях хоть одну гору. Отправил Далай-лама на Урал двух своих монахов-богатырей с заданием: принести к берегам Волги камень величиной с гору.

Два брата-монаха отправились на Урал, взвалили себе на спины гору и много дней и ночей несли ее. И уже почти донесли, да встретилась им на пути юная прекрасная казашка. Младшего брата одолели греховные мысли, и Бог покарал его: выскользнула гора из его ослабевших рук, и не смог монах-батыр удержать ее. Старшему же брату не под силу было держать гору одному, и она обрушилась на братьев и раздавила их. Склоны горы окрасились кровью монахов, а земля не выдержала мощного удара, и трещины разошлись во все стороны, превратившись в степные балки и пещерные ходы.

Далай-лама горько оплакивал своих сподвижников, и слезы его заполнили котловину, расположенную невдалеке. Потом вода под палящим южным солнцем высохла, остался густой рассол – рапа. Потому и назвали люди образовавшееся из слез озеро Тускел, тус – соль по-казахски, а кел – озеро.

А упавшая гора, от которой при падении откололись куски, стала напоминать своими очертаниями голову собаки и получила название Басит-ола, бас – голова, ит – собака».

Полного, стопроцентного кайфа от передачи получить Зое Васильевне не удалось: за забором, у соседей слева, происходила баталия. Телевизор не мог заглушить звуков сражения, поскольку окна были открыты из-за жары круглые сутки – скорее по традиции, чем в слабой надежде на возникновение какого-никакого сквознячка. Палило немилосердно уже с утра.

– Поведешь на Волгу?!! – визгливо выкрикивал Данька, шестилетний внук соседки Любы.

В крике Данилы звучали жажда бури, сила гнева, пламя страсти и уверенность в победе, как у Буревестника пролетарского писателя Максима Горького. Люба мирно бубнила в ответ что-то успокоительно-неразличимое.

– Я не хочу после обеда! Я хочу сейчас! Я умру до «послеобеда»! – верещал Данька.

Люба все бубнила.

– Не хочу я твоего борща! Я купаться хочу! И мама с папой тоже не хотят! И ничего ты им не скажешь! Я сам им скажу, что ты меня обижаешь!