После 2050 (СИ)

Настал черёд Майка наступать. Согнув в локте руку, он молниеносно сделал выпад вперёд и направил свой меч в голову царя. Александр успел подставить щит, отчего удар прошёл вскользь, минуя его голову. «У-ух!» — завыли зрители. От удара по щиту Александр немного подсел, но быстро вернулся в исходную позицию и уже начал проводить контратаку. Своим мечом он сильно ударил меч Майка с внутренней стороны так, что основное давление удара пришлось на фиксирующий большой палец, отчего Майк выронил меч. В ту же секунду Александр наотмашь ударил рукояткой меча в лицо Майка. Большая кровавая трещина мгновенно образовалась поперёк верхней губы Майка, он открыл рот и с кровью выплюнул два зуба. Воспользовавшись тем, что Майк замешкался, Александр занёс меч над его головой и попытался нанести сокрушительный удар. Быстрым кувырком в сторону Майк ушёл от удара, подобрав свой меч и, находясь в лежачем положении, сделал ногой подсечку Александру. Царь грохнулся и ударился затылком о землю, видимо, кратковременно потеряв сознание. Майк быстро поднялся, собрав в себе всю силу, и прицельно направил свой меч в царскую грудь. Но царь вовремя пришёл в себя и успел подставить щит. Меч проткнул насквозь щит Александра и, пройдя две трети своей длины, остановился у самой груди царя.

«А-ах!» — послышалось с трибун. Двухсекундная пауза. Майк посмотрел — достиг ли он цели, а царь хотел понять — жив ли он ещё. Но царь сообразил на доли секунды раньше и рванул свой щит в сторону, при этом меч выскочил из рук Майка и остался в щите Александра. И этим же застрявшим в щите мечом Александр навесистым ударом попал в голову Майка. Удар пришёлся основанием рукоятки меча точно между височной частью и надбровной дугой. Майк рухнул. Кровь заливала его лицо.

Александр подошёл к своему поверженному противнику и приставил к его горлу острие меча. Оставались считанные секунды до смерти Майка. Зрители замерли. Царь восторженно и победно посмотрел в глаза Майка, но тот не трусил и не отводил своих залитых кровью глаз, а только тяжело дышал.

— Не-ет!!! Остановись Александр! — это кричала Изабель, которая вырвалась от зазевавшейся охраны и выбежала на арену.

Нас же охрана более бдительно удерживала возле входа, и когда Майк упал, а я и Бен попытались вырваться на арену, то мы так сильно получили палками по внешней стороне бедра, что упали на колени не в силах сразу встать.

— Остановись, Александр, остановись, — подбежала вся в слезах Изабель. Она отодвинула руку Александра с мечом и прикрыла собою Майка.

— Сто ты, Исабель…сто ты… Н-н-н надо, — еле говорил Майк окровавленным ртом с разорванной губой и без двух передних зубов.

Александр, тоже тяжело дыша, смотрел на Изабель и Майка и не мог решить, как ему поступить в этой ситуации.

— Александр, — обратился к нему подошедший Аристотель. — Вспомни о том, как я учил тебя благоразумию и милосердию. Вспомни, что я говорил тебе перед боем. Эти пришельцы хоть и не боги, но имеют не меньшую ценность, выраженную в их знаниях. Они способны принести огромную пользу тебе и твоему народу. Смилуйся над ними и одари их своим царским великодушием.

Дыхание царя стало ровнее после этих слов. Он отбросил в сторону свой меч и щит с торчащим в нём мечом Майка. Александр подал руку своему поверженному противнику.

— Ты великий воин, Арес! Дай же мне свою руку, — произнес Александр.

— Ма-айк… Меня совут… Майк, — проговорил он слабым голосом и подал руку царю.

— Ах, да. Майк из другого мира. Теперь будешь мне как брат. А твоя женщина Афродита будет мне сестрой, — сказал царь и обнял Майка, вымазываясь его кровью.

— Изабель…

— Что?

— Моё настоящее имя — Изабель.

— М-м, красивое имя. Моя сестра Изабель и мой брат Майк! Восславим же моих новоявленных собратьев!

И все зрители хором: «Во славу! Во славу! Во славу!».

* * *

Наконец-то появились и положительные моменты нашего пребывания в Древнем мире. Александр Македонский принял нас с достоинством. На вечернем пиру мы с ним обсудили вопрос переселения десяти миллиардов наших соотечественников. Александр согласился с тем условием, что он станет царём этим переселенцам, которые обязаны плодотворно работать и приносить весомый вклад в развитие его империи. Я, конечно же, хотел ему рассказать о демократических выборах и свободе волеизъявления, но не стал — вряд ли он поймёт это своим диктаторским мышлением. Для начала надо было переселиться, а там уже плавно и безболезненно перейти к благоразумным, гуманным формам правления.

Кэти и Изабель на пир не пошли — они ухаживали за Майком, перевязывали его и делали примочки из настоев чудодейственных трав, которые принёс местный целитель. Они за этот день многого натерпелись и заслужили на отдых. Мне же пришлось присутствовать на пиру для ведения важных, судьбоносных деловых бесед. И чтобы не захмелеть, я максимально разбавлял вино водой.

К концу беседы Александр уже сильно опьянел. Продолжать вести с ним деловой разговор было не целесообразно, поэтому я переключился на Аристотеля, с которым мы уединились на тихой террасе.