После

Они с Ареном не обсуждали, как она будет прощаться с детьми, потому что при мысли об этом им обоим было тошно. Так что София приняла решение сама, усадив обоих воспитанников себе на колени и погладив их по волосам.

Очень хотелось заплакать.

— Мне нужно уехать. И я, скорее всего, не вернусь.

Агата и Александр молчали, серьезно глядя на нее, похожие на Арена в этот момент так же сильно, как она походила на Вано.

— Поэтому мне грустно, — продолжала София, сжимая ладошки обоих малышей.

— А ты можешь не уезжать? — спросила Агата с печалью и шмыгнула носом. — А?

— Не могу.

— Совсем-совсем? — всхлипнул Алекс.

— Совсем.

Дети были очень расстроены, но пока не плакали.

— Мы не хотим, чтобы ты уезжала, — сказала Агата тихо, и ее брат сразу закивал. — У Вирджинии родились внуки. А у тебя что случилось, Софи?

— Ничего страшного. Но я должна уехать, — повторила она, не в силах придумывать легенды. — Просто… должна.

Алекс выпятил губу, явно готовясь разрыдаться, а Агата, помешкав, произнесла:

— Я понимаю. Ты уезжаешь, потому что любишь папу.

В голосе девочки звучала недетская серьезность, и София, пораженная до глубины души, не сразу нашлась с ответом.

— Да, — прошептала она в конце концов. — Только не говори об этом никому, Агата.

— Не буду, — помотала головой девочка. — Но ты же нас не забудешь, да, Софи?

— Ни за что, — уверила их София, и тут Александр не выдержал — разревелся в голос, широко открывая рот и прижимая к глазам маленькие кулачки.

* * *

Вернувшись от Ванессы, Арен позвал к себе Гектора, и пришедший на совещание Дайд в первые мгновения смотрел на императора так, будто ожидал, что он собирается немедленно умирать.

— Со мной все в порядке, — сказал Арен на всякий случай, и дознаватель скептически дернул губой.

— Ваше величество… — проскрипел Гектор негромко. — Вы можете меня уволить, если я ошибаюсь, но я более чем уверен, что в ближайшее время покушений на вашу семью не будет. Ни на кого, особенно на детей. Это проклятье было последним отголоском деятельности Аарона.

— Сомневаюсь.

— Это не удивительно. Но послушайте, пожалуйста, что получается. В прошлом году, незадолго до Дня Альганны, ваш брат поставил на Агату и своего ребенка проклятье — на тот случай, если все же проиграет. Я полагаю, в подробности этого он никого не посвящал, скрывая шаманский дар и от своих соратников, но вполне вероятно, попросил их в случае его гибели попытаться достать девочку. Это предположение, но я думаю, оно верное, и собираюсь использовать эту информацию для того, чтобы расколоть наконец Арвена Асириуса. Аарон погибает, известных членов его шайки арестовывают, остаются последователи второй волны. Пока мы можем сказать со стопроцентной вероятностью, что в эту волну входил Виго Вамиус, ныне покойный, остальные — под вопросом. Я считаю, Асириус был ведущим специалистом по артефакторике и изготовителем всех тех чудес, с которыми мы столкнулись во время расследования. Еще кто-то должен работать или просто быть связан с Императорским театром. И наконец, глава второй волны заговорщиков, отдававший приказы Вамиусу и обладающий влиянием как в обществе, так и во дворце. Круг людей, подходящих под это определение, довольно-таки узок.

— Это минимум участников, Гектор. Их может быть больше.

— Может быть, но ненамного, я упоминал, почему — иначе информация уже просочилась бы. В этих направлениях мы сейчас и работаем. Разрабатываем Асириуса, выясняем, кто и где мог убить Виго, следим за служащими Императорского театра и за всеми более-менее влиятельными людьми, вхожими во дворец. Кроме того, я собираюсь плотно заняться темой шаманства вашего брата. Ив сказала, что сейчас в заговоре никаких шаманов нет, и это не так, чтобы очень важно, но необходимо. Нужно идти по всем следам, не пропуская ни одного, и вычистить всю сплетенную паутину…

Арен слушал отчет Гектора, и когда главный дознаватель закончил, попросил:

— Еще я хотел бы, чтобы ты нашел Адриана. Это тоже не так, чтобы первоочередная задача, но его все же необходимо вернуть. Не хотел бы я, чтобы племянник сколотил против меня новый заговор.

— Будет сделано, ваше величество.

* * *

Успокоить детей удалось с трудом, да и спокойствием это сложно было назвать — Агата и Александр больше не плакали, но и не веселились, молчали и постоянно лезли обниматься. И пришедшую ближе к полудню Викторию встретили жалобами на то, что София уезжает.

— Арен сообщил мне утром, — сказала она, избегая встречаться с ней взглядом. — Мне очень жаль, что ты нас покидаешь.

София на секунду почувствовала укол неприязни. Она не могла до конца поверить в то, что Виктории действительно жаль. Если только совсем немного, а в остальном она наверняка рада, что никто больше не будет отнимать у нее мужа.

Неприятные и неправильные мысли. Нельзя так думать.

— Ты теперь не будешь учиться лисовать, мама, — вздохнул Алекс горестно, и София поспешила сказать, пока он не разрыдался: