После

Его пронизывала, словно окутывая коридором света, звенящая нежность, как смех детей и лепестки целого леса, такого, что застал ещё мир цветущим при жизни. Стратоник, после многих миль пота и крови, позволил себе раствориться в этом ощущении, и волна его чувств не отошла обратно в море.

Пристальный взгляд сопровождал мерный тёплый возглас:

— Психея!

Выдох.

Двое медленно подошли друг к другу и резко сцепились в объятиях, что было на них не похоже.

Где-то пробежала домашняя прислуга.

Стратоник едва отступился и сосредоточенно-нежным взглянул на девушку, чьи руки обвили его шею.

— Ты цел, нет ли у тебя ран?

— Только в душе, — потупив взор, — в ней зияет огромная рана, которая не успеет зажить, от того, что я вскоре снова должен буду уйти.

— Но ведь теперь ты в городе. Ты голоден?

— Только боги знают как долго ещё мы будем сопротивляться. Уже…

— Не говори так! — перебила с грустью и страхом девушка.

— Психея, уже последние резервы я привел сюда, снабжения нет, мы скоро потеряем боеспособность.

— Я не разбираюсь в военных терминах, — растеряно произнесла девушка.

— Это не важно. — Голос предводителя стал серьёзным, — Знай, мы может быть последние недели живем с тобою здесь, в этом жилище, полном роскоши и уюта. Быть может, Башня падет, и тогда нам придется бежать в горы и скрываться в пещерах, питаться дичью, но кто знает, как скоро и там нас настигнут драконы.

— Мне не ведома эта война, Стратоник, обещай мне только, что вернешься, чтобы не случилось там, в сражении.

Недолгая пауза.

— Я вернусь. Обещаю, — после этих слов, сопровождаемых легкой улыбкой, предводитель почувствовал, как его лицо источает благородство и ему это понравилось.

Послышался звонкий колокольчик.

Вошла слуга, девочка-подросток:

— Завтрак готов, госпожа.

Пара удалилась в соседний зал для трапезы.

_____

Лучи света проникли в спальню из окна против кровати, ставни которого рано утром были открыты. В мягком приглушенном солнце купались Стратоник и Психея, сидя на краю ложа и наслаждаясь тишиной.

Перед ними стоял небольшой столик.

Вошла прислужница с яствами, одетая в серую тунику с рукавами.

"Слабый подбородок, длинный прямой нос, россыпь веснушек, выраженные скулы, и… рыжие волосы. Хм-м… Мой вкус!"

— Сколько тебе лет, дитя? — добродушно спросил предводитель.

— Четырнадцать, господин, — глядя в пол, почти шепотом.

— Психея, — Стратоник запнулся, — если ты позволишь…

Девушка напрягла черты лица в попытке скрыть отвращение.

— Конечно. Ты, — обращаясь к прислуживающей девочке, — встань на колени и доставь господину удовольствие.

Беспрекословно подросток встала на колени перед ложем, развязала шнуровку на штанах и, припав губами к горящей желанием плоти, сперва помедлила, посмотрев в глаза, а затем стала ритмично двигать головой, поглощая всю томившуюся прежде энергию, до тех пор, пока процесс не достиг апогея наслаждения.

— Глотай, — жёстко приказал предводитель.

Горло девочки несколько раз судорожно приняло испускаемую жизнь.

Рукой Психея ласково погладила по голове прислужницу.

— Умница, я одарю тебя золотыми украшениями.

— Это великая честь для меня, госпожа, — быстро и бесцветно выговорила девочка, не поднимая глаз, в которых блестела роса слез.

— Психея, я люблю тебя, — Стратоник положил ей руку на шею и стал слегка поглаживать.

— И я люблю тебя, — сияли карии глаза.

В этот день предводитель шел на передовую в самом приподнятом, что ни на есть боевом, духе, и бодрость переполняла каждый его мускул, а улыбка не спадала с преисполненного гордостью лица, в нем стали прорисовываться нотки самодовольства, утраченные ранее в аврале организаторской работы.

Он ушел по коридору из золотых лучей оживающей зари, в голове его звучали пульсирующие барабаны, и он грелся взглядом девушки, что провожала его своей душой и спустя многие кварталы.

Предводителя сопровождал десяток белых воинов в красных плащах, вооруженных полуторными мечами.

Но подходя к краю центрального района, где располагалось здание военного совета, Стратоник все больше мрачнел.

Здесь везде сновали рабочие в стёганках и железных шляпках, возводящие баррикады из камней и досок, они поднимали плитку и укладывали ровными рядами, переносили раненных, перевозили на повозках припасы.

Слышались команды, крики, ругань.

Где-то вдали раздавался рог.

"Команда к отходу, плохо..."

Полуразрушенный восьмигранный бастион, с косыми стенами, усеянный на верху ровными рядами бойниц. Крыши и верхних двух из шести этажей не были в целости. Ежедневно в бастион прилетали снаряды вражеских осадных машин, он пережил несколько пожаров и нападение драконов; так что на верху его располагались баллисты и гигантский рычажный метательный механизм, ведущий денно и нощно ответную стрельбу.

Застывшие в плавлении камни, осколки стен, кричали своим видом об ужасающем пламени.

Кинув взгляд на черные руины, предводитель вдохнул глубже.

Сощурив пристальный взор в никуда, Стратоник зашевелил губами.

"Боги, услышьте меня. Дайте мне сил одержать победу в этом сражении, я посвящу её вам, дайте мне сохранить моих воинов, они живут, чтобы славить ваши имена, о, бессмертные боги!"