После бала

Мэри никогда так быстро и легко не раскрывала карты. Никогда не позволяла себе быть столь уязвимой. Она что-то знала.

– О чем именно переживать?

– О, Сесилья. Я старая женщина с мужем, который почти меня не узнает. Я просто хочу знать, что моя дочь в порядке. Просто хочу знать, что она благоразумна.

Каково это – иметь мать, которая так о тебе волнуется? Я ощутила приступ ревности. А затем сочувствие – к Мэри. Возможно, мое сочувствие было замечено, а может, и нет. Мне было все равно.

– Она встречается с новым мужчиной, – сказала я. – Его зовут Сид.

Я услышала, как она вздыхает.

– Миссис Фортиер?

Тишина на другом конце провода. Я облокотилась на тумбочку, холодный пот выступил на моем лбу.

– Вы его знаете? – осмелилась спросить я.

В этот раз она ответила:

– Да. Это Сид Старк. – Она собралась с духом: – Знаю только о его репутации.

– А какая у него репутация?

– Хорошая, – неотчетливо сказала она, не дослушав мой вопрос. – Хорошая. А теперь я должна отпустить тебя, Сесилья. Благодарю за помощь. Как всегда.

Повесив трубку, я почувствовала, как кто-то дергает меня за юбку. Томми был достаточно терпеливым ребенком, чтобы дождаться окончания моего разговора и лишь затем начать требовать моего внимания. Я ощутила столь сильный прилив любви, что на глаза накатились слезы. Я взяла сына на руки и держала, ощущая его теплое дыхание у моей шеи, его сладкий аромат. Но я не могла ничего делать, пока ее нет.

Моего терпения хватило еще на один день. Во вторник я проснулась раньше обычного, чтобы испечь шоколадно-молочный пирог, который так любит Рэй. Вообще-то, я испекла два. К тому времени как проснулся Томми, пироги были уже в духовке. Я на скорую руку пожарила хрустящие драники и яйца; я идеально успевала по времени. Рэй спустился на кухню, держа в руке галстук, и нежно – даже чутко – поцеловал меня в щеку.

– Садись, – промямлила я, ощущая дрожь в ногах и наслаждаясь его запахом – лосьон после бритья, зубная паста, эфирные масла.

Он сел, и я поставила перед ним тарелку.

– Как в «Симпсонс»! – радостно сказал он. «Симпсонс» – это маленькое кафе, куда мы постоянно ходили завтракать сразу после женитьбы. – Вплоть до слегка подгоревших краев.

Небольшую тарелку я поставила перед Томми, который изучил еду, затем взял драник большим и указательным пальцами и аккуратно откусил кусочек.

Обычно его аккуратность беспокоила меня. Мне не нравилось, что Томми, в отличие от других детей, совершенно не приносил никаких неудобств. Но в этот момент его аккуратность была очаровательной; мы с Рэем вместе любовались сыном, получая удовольствие. Рэй засмеялся.

– А что это за запах? – спросил он. – Утренний десерт?

– Ну уж нет, – сказала я. – Это на обед.

– Только для меня? Без никакого повода? – Он поймал меня за бедра и усадил себе на колени.

– Только для тебя, – сказала я, позволив себе облокотиться на него. – Исключительно для тебя.

Пока Томми играл с поездом на полу, я покрыла коржи глазурью из сливочного крема и поставила пироги на этажерку для десертов, которую нам подарили на свадьбу. Тарелка вращалась на подставке, позволяя глазури застыть. Когда я приносила свои домашние десерты на встречи Юношеской лиги, девочки спрашивали, где я их купила.

– Ну вот, – сказала я и отошла на пару шагов, чтобы оценить результат: два пирога на бледно-зеленых блюдах. Пренебрегая верностью Рэю, я воткнула зубочистки в менее кривобокий и накрыла его фольгой.

Маленькая ручка дотронулась до моей лодыжки. Томми снизу жалобно смотрел на меня.

Оставив Томми дома с Марией, я снова пренебрегла верностью Рэю. И, хотя это казалось невозможным, Томми явно понял, что я делаю что-то, чего делать не должна. Какое Рэю дело, если я завезу один пирог в Эвергрин? Я задавалась этим вопросом по дороге к Фортиерам. Но, конечно, Рэю не все равно. Это разбило бы вдребезги то особое чувство, что образовалось между нами в субботний вечер. Но я себе пообещала, что он не узнает. Это невозможно, разве только если у него хорошо развито шестое чувство. Но это не так, ведь он мужчина.

Я направилась к боковой двери, как делала большую часть своей жизни. Я хотела проскользнуть внутрь и посмотреть, не занята ли Мэри, и если она свободна, то – что ж, дальше я не распланировала своих действий. Я хотела услышать, что Сид Старк – человек, по поводу которого не стоит переживать. Я легонько постучала в старинную дверь. Меня встретил Стюарт, он стоял без пиджака, его рукава были закатаны, из-за ворота рубашки торчала салфетка.

Он проследил за моим взглядом и медленно вытащил салфетку.

– Здравствуйте, миссис Бьюкенен. Я могу вам помочь?

– Простите, – нервно сказала я. – Я, видимо, прервала ваш обед. Я надеялась увидеть миссис Фортиер.

Я заметила, что Стюарт в ожидании вытянул руки.

Я посмотрела на них, затем на как всегда непроницаемое лицо Стюарта.

– Пирог? Угощение для Фортиеров? Пожалуйста, позвольте.

И прежде чем я успела что-то сделать, он забрал пирог.

– Я боюсь, миссис Фортиер ушла. С мистером Фортиером. Я передам, что вы приходили.