После бури. Книга первая

Тем более настойчивым становился вопрос: «Кто? Кто из них?» Кто из этих людей, которые сами себя называют сбродом, а Корнилов несколько иначе – осколками?

Он сам, Корнилов, что ли, не осколок? Иван Ипполитович – не осколок? Даже Барышников и тот осколок, только новый, новейший.

История: после одной войны, после другой войны, после военного коммунизма все реальное и воображаемое вокруг уже не может быть без осколков, осколки теперь явление естественное, и неизвестно, из чего будет состоять будущее – из целого или из осколков?

Так что мастер Иван Ипполитович, составляя буровую партию, может быть, составил ее из людей будущего? И в самом деле, осколочность и сбродность – это ведь общая судьба, а разве общая судьба не объединяет? Разве один и тот же язык не объединяет? Вот Корнилов обругает всю партию, вся партия обругает его, выразит ему свое отношение, и они друг друга сразу же поймут без переводчика и посредника. Кто-то один говорит «нэп», а все опять понимают без посредников.

Что же, буровая партия – это коллектив?! Трудовой?!

Между прочим, в этом коллективе был-таки сознательный человек, но только один, фамилия – Корнилов.

А что?

Если бы честно? Если бы справедливо? Если бы все как один поверили во что-нибудь одно, в то, например, что нельзя иметь средства производства в одних руках, разве Корнилов не поверил бы? Его готовность поверить – вот она? И пусть даже, как говаривал когда-то Федор Данилович Красильников, пусть кроме производственной существует немало других эксплуатаций человека человеком, разве это причина для того, чтобы ни одну из эксплуатаций не отрицать, а со всеми мириться? С чего-то все равно надо начинать перестройку человечества? Почему бы не начать с противоречий между производительными силами и производственными отношениями?

И пусть будет честный, трудолюбивый, сознательный, единодушный коллектив, пусть будет, если он может быть, когда это Корнилов был против?

Но вопрос: а Малая Дмитриевка? С ней как быть? Она-то в сознании коллектива все еще живет?

С Сенушкиным как быть? С расстрелянным и с живым, с ним быть так же трудно, как с Корниловым Петром Николаевичем и с Петром Васильевичем, вместе взятыми. Еще труднее.

Есть крохотное утешение: ну, какой может быть спрос с войны у мирного времени?

Они и говорят-то на разных языках, эти времена, и живут в разных измерениях, и вспоминают друг друга между собственными заботами лишь от случая к случаю.

После такого-то утешения мечта: «Буровую контору Корнилов и К°» сделать трудовой артелью, чтобы не было в ней «хозяина товарища Корнилова», чтобы все были на равных правах и хозяевами, и товарищами – и никаких нэпманов, один только трудовой элемент, чтобы доходы делились если уж не поровну, так по справедливому принципу...

Но?!

По какому справедливому?

И кто же составит не только трудовой, но и справедливый коллектив? Сенушкин? Митрохин? Портнягин и буровой мастер Иван Ипполитович?

Кроме того, если бы Корнилов и в самом деле вздумал сделать «Контору» владением коллективным, Иван Ипполитович окончательно убедился бы, что дело темное!

И оказался бы прав, проницательный человек! Потому что такая история: «Контора» была получена Корниловым «по наследству»...

В Саратове скончался инженер Николай Корнилов.

В старости, в одиночестве умер тот инженер – Корнилов-отец. Он же «отец». Он же основатель акционерного общества «Волгодормост».

Кроме бурового инструмента, десяти комплектов, Иван Ипполитович прихватил в Саратове среди разного рода документов, подтверждающих права собственности, и патентов на право производства работ указанным акционерным обществом еще и такую бумажку-вырезку из газеты «Экономическая жизнь»:

«Объявление о регистрации акционерного общества по строительству дорог и мостов

«ВОЛГОДОРМОСТ»

Июля 9-го 1924 Народным комиссариатом путей сообщения СССР на основании инструкции о порядке регистрации акционерных обществ (С. У. № 29, 1923 г., приложение к статье 334) внесено в реестр акционерных обществ под № 22 (двадцать два) акционерное общество «Волгодормостстрой», устав которого утвержден ЭКОСО РСФСР, протоколом от 2 июля 1924 года.

Цель общества – развитие строительства дорог и мостов преимущественно в Средне-Волжских губерниях РСФСР, а также продолжение деятельности производственно-строительного общества «Волга» братьев Корниловых.

Размер основного капитала определяется в триста тысяч (300 000) руб.

Размер фактически собранной части капитала семьдесят пять тысяч (75 000) руб.

Управделами Наркомпути Клементовский».

Вот какое дело...

Значит могли еще объявиться у Петра Николаевича-Васильевича почти что родных дядюшки – один, двое, трое: все, возможно, бывшие владельцы общества «Волга»?!

Петр Николаевич-Васильевич справлялся на этот счет у юристов Аула и даже Ново-Николаевска: могут ли дядюшки – один, двое, трое, – неожиданно объявившись, предъявить свои претензии на совладение?

Нет, не могут, сказали юристы в городах Ауле и Ново-Николаевске.

Но совсем не в этом было главное, а в другом: значит, все-таки они могли объявиться? Пожаловать к своему племянничку?