После. Что околосмертный опыт может рассказать нам о жизни, смерти и том, что будет после

Я пришел к тому, чтобы признать, что у нас нет ответов на все эти вопросы. Однако неуверенность и возможность разных трактовок больше не пугают меня. Годы исследования ОСП приучили меня чувствовать себя даже лучше, когда у меня нет готовых ответов. Помню, как пару лет назад я лежал как-то вечером, не засыпая, но расслабившись и погрузившись в полудремотное состояние. И у меня возникло чувство, что мое тело растет, увеличивается. Сперва это не сопровождалось никакими эмоциями, но оно становилось все больше и больше, как будто я стал уже больше нашей планеты, и все расширялся, добравшись до отдаленных звезд и продолжая заполнять собой Вселенную. Внезапно я осознал, что атомы моего тела при этом не увеличиваются, растет лишь расстояние между ними. И я был поражен, вспомнив, что однажды, несколько десятков лет назад, я уже чувствовал такое в кошмарном сне в ночь перед выступлением на мероприятии Американской психиатрической ассоциации. Так же, как и в тот раз, я знал, что все это лишь мое воображение и эмоции. Разница была в том, что тогда я был в ужасе от кошмара, который мне приснился. Теперь же я чувствовал настоящее блаженство. Не испытывая ничего похожего на панику, я летал между стремительно удаляющимися друг от друга атомами моего тела, наслаждаясь свободой путешествия по Вселенной. Я не пытался удержать свои атомы вместе, а наоборот, упивался возможностью испытать на себе необъятность космического пространства. Когда я очнулся от этого необычного состояния, я чувствовал себя помолодевшим и оживленным, а не трясущимся и промокшим от пота, как это было в прошлый раз. Конечно, теперь я был старше и не испытывал стресса от предстоящего публичного выступления. И тем не менее это переживание разительно отличалось от прошлого кошмарного сна с тем же самым содержанием, тем же сюжетом. Наверное, они были таким разными, потому что я сильно изменился. Накопленный за все эти годы эффект от общения с людьми, пережившими ОСП, проявился в том, что теперь я гораздо спокойнее относился к неизвестному и перестал бояться необъяснимого.

 Как оценить утверждения людей, прошедших через ОСП, о том, что им была открыта истинная природа вещей? У нас нет ответа.

В самом деле, иногда случается, что перемены во взглядах, ценностях и поведении, подобные тем, что испытывают люди, прошедшие через ОСП, возникают и у других людей, познакомившихся с этим феноменом опосредованно. Психолог Кен Ринг назвал этот эффект «благотворным вирусом». Им можно «заразиться» от тех, кто сам испытал околосмертное переживание[215], или же от уже «пораженных» таким образом. В медицинской литературе появляется все больше сообщений, подтверждающих, что само изучение феномена ОСП дает надежду, утешение и вдохновение даже тем людям, которые сами не имеют околосмертного опыта.

Например, такое опосредованное воздействие подтвердили пять исследований с участием студентов-медиков. В одном из них, проведенном в Университете Майами в Огайо, показано, что 80 % студентов факультета социологии, изучавших ОСП, проявляли больше сочувствия и неравнодушия к другим[216], а также большее чувство самоценности как в конце семестра, так и при повторном контроле через год. Исследование в Университете штата Монтана, проведенное среди обучающихся сестринскому делу, выявило, что студенты, прослушавшие курс по ОСП, меньше боятся смерти[217], более склонны следовать духовным ориентирам и имеют более сильное ощущение смысла жизни. Два независимых исследования в Коннектикутском университете продемонстрировали, что будущие бакалавры факультета психологии, специализирующиеся в сфере ОСП, больше ценят жизнь[218], имеют адекватную самооценку и более склонны к состраданию. У них также более высок уровень духовности, снижен интерес к материальным благам и страх смерти.

А в Университете Мэсси в Новой Зеландии провели сравнение между двумя случайным образом созданными группами студентов, одна из которых просмотрела обучающие онлайн-материалы по теме ОСП. Те, кто получил информацию об околосмертных переживаниях, продемонстрировали большее ощущение ценности жизни[219], более высокие показатели духовности и более позитивное отношение к смерти, были менее подвержены тревоге относительно достижений и материальных благ.