После. Что околосмертный опыт может рассказать нам о жизни, смерти и том, что будет после

«Это просто невозможно передать. Я правда не могу найти слов. Рассказывать о таких вещах сложнее всего. Они не вписываются ни в какие шаблоны. Я имею в виду, что мне просто не с чем сравнить их, чтобы попытаться выразить. И это огорчает. Я пытаюсь облечь в слова то, что даже мысленно для себя не могу сформулировать. Они слишком простые и слишком глубокие, эти вещи, вот в чем проблема.

Так обидно! Как бы я ни старался, невозможно передать словами, как это было на самом деле. Даже сейчас мне не удается сказать то, что я хочу. Все, что я рассказываю другому человеку, проходит, как сквозь сито, через фильтр его собственного опыта и мировоззрения. Я пытался рассказать жене, но чувствовал себя буквально немым. Тяжело говорить о чем-то настолько прекрасном и значительном для тебя, полностью изменившем твою жизнь, и ощущать себя таким безумно одиноким».

Билл Урфер, сорокашестилетний бизнесмен, тоже жаловался мне на сложность описания его ОСП[30] во время операции при перфоративном аппендиците:

«Все, что я рассказываю, ограничено возможностями английского языка. Нет таких слов, чтобы я мог передать всю красоту того, что я пережил. Ничто в моей жизни до этого не могло сравниться с такими видениями. И я понимаю всю тщетность своих попыток описать это, хотя и стараюсь. У меня с самого начала не было слов, чтобы передать то, что я видел. Мне так хотелось рассказать кому-то обо всем этом, но как? Множество мыслей крутилось в голове, я думал, что вот-вот смогу всем рассказать об этом. Но любые известные мне слова казались пустыми, в них не было того огня и цвета, и все было тщетно.

Это как пытаться нарисовать запах карандашами. Даже если у тебя очень много карандашей в коробке, к этому не знаешь, как подступиться. То же со словами и околосмертными переживаниями. Каким бы ни был твой словарный запас, выразить их невозможно. Лежа в темноте без сна, я пытался найти звуки, которые могли бы помочь. Может быть, музыка справилась бы лучше, чем речь. Ведь невозможно описать красоту некоторых звуков. Они могут воодушевить нас на подвиги или заставить плакать. Да, наверное, музыка – единственный вид коммуникации, способный передать это чувство умиротворения, которое я испытываю с тех пор».

Стив Льютинг вспоминал свой околосмертный опыт, полученный в возрасте восьми лет, когда он чуть не утонул. Вот что он говорит о сложности описания: