После чумы

— Шон, — крикнула она, — Шон, не надо! — Но он, освещенный сверху всплеском болезненно-желтого света, уже выбежал в коридор, стремительно направляясь к входной двери. Крики сверху все нарастали. Мелани стояла босиком, в ночной рубашке, единственная ее мысль была выйти за дверь и положить всему этому конец, что бы это ни было. Перед домом был фонарь, но туман приглушал его свет, также как и свет огней в окнах и на лестнице. Мелани бросила взгляд наверх, где, прикрываясь руками, стояла Джессика, в одних трусах и лифчике с оборванной на одном плече бретелькой. Затем она увидела спину Шона, мелькнувшую у газона, на который отбрасывали тени стоящие на обочине машины. Он что-то кричал, какие-то отрывистые, гневные слоги, вероятно, не имевшие смысла ни для кого, даже для Теоретика. Затем она увидела, что там с ним был кто-то еще — темная движущаяся фигура, звук шаркающих по тротуару ног. Она бежала и была теперь ближе — мелькающие в темноте ступни Шона, светлые полосы его ног, свод спины. Казалось, он борется с тенью, но, нет, это был одушевленный объект, человек, маленькая темная фигура в одежде бомжа, с лопатой, зажатой в обеих руках, и Шон, борющийся с ним за нее. А где же пистолет? Пистолета не было. Обе руки Шона держались за лопату, и обе руки маленького человека — тоже. Джессика опять кричала.

— Пистолет! — крикнул Шон. — В траве. Возьми пистолет!

В этот момент маленькому человеку удалось выхватить лопату у Шона, и затем — это произошло так быстро, что она не была уверена, видела ли она все это на самом деле — он ударил Шона по подбородку сначала черенком, а потом и лезвием лопаты. Шон упал. Мелани не колебалась ни минуты. До того, как человек успел опустить лезвие на Шона — а именно это он собирался сделать, в этом не было никаких сомнений, он уже занес руки для беспощадного страшного удара, — она схватилась за черенок со всей силой, которой только обладала, и притянула его к груди.

Она могла чувствовать его запах. Она могла чувствовать его самого. Он был упорным, этот маленький человек, бомж, тот самый, который стоял тогда на ее пороге, с несвежим запахом изо рта, в замасленной одеждой. Вдруг он так сильно дернул за лопату, что она почти уткнулась в него головой, в его тело и влажную зелень травы. Но удержалась. Затем тоже потянула лопату к себе. Джессика закричала, а Шон, пошатываясь, как пьяный, начал подниматься с газона. Перед тем, как человек отпустил лопату и скрылся в темноте, перебежав улицу, она на мгновение посмотрела ему прямо в лицо. Да, но она не увидела ни человека из теленовостей, ни человека, приходившего к ним на крыльцо, ни кого-нибудь другого из армии бомжей, толпившихся на улице в своих грязных рубашках и шапках с пятнами пота. Она увидела доктора Тони Бринсли-Шнайдер, доктора Бринсли-Шнайдер, специалиста по биоэтике, только ее.

Полицейских было двое. С того места, где она сидела — на краю дивана, — Мелани видела их машину, припаркованную у тротуара, черное пятно салона, медленно вращающуюся на крыше мигалку, вновь и вновь разрезающую ночь своим светом. У обоих были фигуры бегунов или игроков в сквош — крепкие тренированные мужчины около тридцати, отводящие взгляд от ее голых ног и заглядывающие ей в глаза.

— Итак, вы услышали крики, и примерно в какое время это произошло?

Они уже взяли показания у Джессики-как-то-там — Джессики Фортгэнг — теперь у нее было имя. «Мисс Фортгэнг», — как называли ее полицейские. Шон, сидевший скрючившись на кресле, с красным рубцом под подбородком, также уже изложил свою версию произошедшего. Тот человек в ночи, бомж, тот самый, который был причиной всего этого, сбежал, по крайней мере, на данный момент и они были лишены удовлетворения видеть его в наручниках на заднем сидении полицейской машины, покорного и раскаявшегося. Когда прибыла полиция, Шон был в возбужденном состоянии — челюсти плотно сжаты, как будто он с силой кусает что-то, он размахивал руками и сжимал кулаки.

— Железнодорожный убийца, это был он, железнодорожный убийца, — продолжал повторять Шон, пока один из полицейских — тот, что был повыше, с усами — не сказал ему, что железнодорожный убийца сдался полиции на мексиканской границе пятнадцать часов назад.

— Это произошло в Техасе, — добавил он, а затем второй полицейский ровным профессиональным голосом сообщил им, что они, в любом случае, квалифицируют это как нападение, возможно, попытку изнасилования.

— Ваша соседка, мисс Фортгэнг. Она наняла этого человека сегодня днем для работы в саду и, когда он закончил, пригласила его выпить холодного чая с сэндвичем. Затем он возвращается ночью — И это проблема культурных различий, вы понимаете: женщина дважды взглянет на одного из подобных парней, и он ожидает от нее далеко идущих последствий. Он здесь проездом, и это все, что о нем известно, он не здешний, но мы поймаем его.