После – долго и счастливо

«Ее недовольство было практически невозможно вынести. Он не хотел, чтобы она бросала ему в лицо худшее, что в нем было. Он хотел, чтобы она считала его идеальным. Таким, какой он считал ее».

Мои глаза наполняются слезами, и я вздрагиваю, когда несколько листков падают на пол.

«Вдохновившись примером Дарси, он оплатил похороны ее отца подобно тому, как Дарси покрыл расходы на венчание Лидии. В этом случае он пытался притушить стыд, который испытывала семья из-за отца-наркомана, а не скрыть позор несовершеннолетней сестры, внезапно вышедшей замуж, но исход был один и тот же. И если его жизнь обернется подобием романа, то этот добрый жест вернет Элизабет в его объятия».

Я чувствую, как комната вращается вокруг меня. Понятия не имела, что Хардин оплатил похороны моего отца. Тогда у меня возникло слабое подозрение, но я решила, что с расходами помогла церковь матери.

«Несмотря на невозможность иметь детей, она не отпускала эту мечту. Он знал об этом, но все равно ее любил. Он прикладывал все силы, чтобы не скатиться к эгоизму, но не мог не думать о маленьких версиях себя, которых она никогда не сможет ему подарить. Он переживал за нее больше, чем за себя, но не мог ничего с собой поделать и оплакивал эту потерю бессчетное количество ночей».

Как только я понимаю, что больше не могу это читать, открывается входная дверь и появляется Хардин. Его взгляд сразу же натыкается на беспорядочно разбросанные листки, на которых чернеют отвратительные слова, и его телефон падает на пол, присоединяясь к всеобщему хаосу.

Глава 73 Хардин

Сложности.

С ними сталкиваются все, но моя жизнь, похоже, забита ими под завязку, и они, переливаясь через край, выплескиваются нескончаемым потоком. Волна за волной, сложности захлестывают меня в самые важные моменты моей жизни, но я просто не могу позволить испортить этот момент.

Если я сохраню спокойствие, если я, черт возьми, сохраню спокойствие и постараюсь объясниться, то смогу остановить цунами, которое уже готово обрушиться на крошечную гостиную.

Я вижу, как оно формируется в сероватой голубизне ее глаз. Вижу, как замешательство и гнев закручиваются в водоворот, рождая настоящую бурю, подобно волнующемуся морю перед вспышками молний и раскатами грома. Вода безмятежная и спокойная, только легкая рябь пробегает по поверхности, но уже близится шторм.

Листок белой бумаги, зажатый в дрожащих руках, и выражение лица Тессы, не предвещающее ничего хорошего, предупреждают меня об опасности.

Черт возьми, понятия не имею, что ей сказать, с чего начать. Это давняя и сложная история, а я полный болван, когда заходит речь о решении проблем. Нужно взять себя в руки, нужно приложить все усилия к тому, чтобы правильно сложить слова, чтобы придумать объяснение, которое не позволит ей снова от меня убежать.

– Что это? – Пробежав глазами страницу, она подбрасывает ее в воздух, а затем сминает уголки небольшой стопки, оставшейся у нее в другой руке.

– Тесса. – Я осторожно делаю шаг в ее сторону.

Она пристально смотрит на меня. На ее лице застыло непривычное жесткое выражение. Она отступает назад.

– Выслушай меня, пожалуйста, – умоляю я, вглядываясь в ее омраченные черты. Я чувствую себя дерьмом, полным дерьмом. Мы ведь только что наладили отношения, и я наконец вернулся к ней, а теперь такое, после недолгих мгновений вместе.

– О, я тебя внимательно слушаю, – громко говорит она, в голосе чувствуется сарказм.

– Не знаю, с чего начать. Дай мне минутку, и я все объясню.

Я провожу рукой по волосам, подергивая их у корней, и больше всего на свете хочу забрать себе ее боль и выдрать свои волосы с корнем. Да уж, как все запуталось.

Тесса стоит, внешне спокойная, но нетерпеливо пробегает взглядом страницу за страницей. Ее брови то поднимаются, то опускаются, она то прищуривается, то вновь широко распахивает глаза.

– Перестань это читать. – Я подхожу и забираю у нее рукопись. Листки падают на пол, присоединяясь к тем, что валяются у ее ног.

– Объясни. Сейчас же, – требует она. Ее глаза серые и холодные, как грозовая туча. Это приводит меня в ужас.

– Хорошо-хорошо. – Я резко поворачиваюсь вокруг своей оси. – Я писал.

– Когда? – Она подходит ко мне. Я поражен тем, как мое тело отшатывается от нее, словно ему страшно.

– Давно. – Я пытаюсь скрыть правду.

– Ты все мне расскажешь. И сделаешь это сейчас же.

– Тесс…

– Какая я тебе Тесс, мерзавец. Я уже не та маленькая девочка, с которой ты познакомился год назад. Или расскажешь мне все прямо сейчас, или катись отсюда к чертовой матери.

Она намеренно наступает на страницу, и я не могу ее винить.

– Конечно, я не могу вышвырнуть тебя, потому что это квартира Лэндона, но я уйду, если ты не объяснишь мне все это дерьмо. Сейчас же, – добавляет она, демонстрируя, несмотря на злость, свой добрый характер.

– Я писал давно, с самого начала наших отношений, но не собирался ничего с этим делать. Просто выплескивал на бумагу свои чувства, пытался таким образом разобраться со всей чертовщиной, засевшей в голове. Потом возникла эта идея.