После долго и счастливо (ЛП)

Несколько раз мы делили бутылку вина на двоих. Вместе слегка напивались и возбуждались. И мне это нравилось — делить вино, заниматься неуклюжим сексом на диване. Но это было давно. Вот почему я едва не роняю бутылку, когда Эйден берёт себе бокал и ставит передо мной.

— Пол-бокала, пожалуйста, — говорит он, а сам сосредотачивается на сервировке еды.

Я аккуратно наливаю вино, пока Эйден берёт два куска пиццы с артишоками и оливками, кладёт на тарелку, добавляет немного салата из миски и подвигает ко мне.

Он поднимает свой бокал. Я беру свой. Мы тихонько чокаемся на кухне. Делая глоток, Эйден не отрывает от меня глаз. Кухня ощущается такой тёплой, и когда я ставлю бокал, моя рука дрожит.

— Замри, — говорит Эйден, и его ладонь мягко накрывает мой подбородок. Его большой палец проходится по уголку моего рта и ловит капельку вина. Он подносит палец ко рту и облизывает, тихонько причмокнув.

Чёрт. Тут уже жарко.

Моргнув, я беру пиццу и откусываю кусок.

— Спасибо за это. Пахнет великолепно.

— Да не за что, — тихо отвечает он. — Ещё раз поздравляю с повышением, Фрейя. Ты должна гордиться собой.

Я кошусь на него, проглатывая пиццу, которая застряла в горле.

— Спасибо. Горжусь.

Он кивает.

— Вот и хорошо.

Как раз когда я собираюсь снова откусить пиццы, он выпаливает:

— Я работаю над приложением.

Огурчик и Редиска выбирают этот самый момент, чтобы начать путаться под ногами и громко мяукать, потому что я воспитала монстров, которые ожидают сыра с пиццы из моей любимой традиционной пиццерии, пекущей в дровяных печах.

— Прошу прощения?

— Я… — он нетвёрдой рукой проводит по своим волосам, игнорируя Редиску, которая встала лапами на его колено и мяукает. Он прочищает горло. — Это приложение. Оно… надеюсь, оно позволит уравнять возможности в получении высшего образования для студентов, изучающих экономику и бизнес.

Я поднимаю Редиску прямо посреди её мяуканья и сажаю себе на колени. Мне нужно, чтобы что-то удерживало меня на месте. Потому что такое чувство, будто мир накренился.

— Что? Как?

— Мы записали лекции по изначальным темам усложнённых уровней, начали бета-тестирование, создаём интерфейс приложения. Если всё пойдёт хорошо, если мы получим крупного инвестора, то свяжемся с другими преподавателями, чтобы те записали свои лекции. Самые яркие умы бизнес-сферы, эксперты по самым различным концепциям бизнес-экономики и менеджмента доступны любому студенту, который может позволить себе десять долларов в месяц. А не только для тех, кто платит за обучение в Лиге Плюща. Самая сложная часть была до этого момента, Фрейя. Мы начали презентовать идею потенциальным бизнес-ангелам¹. Как только у нас появится инвестор, я… свободен. Ну, я буду свободнее. Намного свободнее. Смогу расслабиться.

Я моргаю, пребывая в абсолютном шоке, и Эйден продолжает.

— Я работаю над тем, чтобы убедить потенциальных инвесторов на частичное финансирование, чтобы люди, не имеющие финансовых возможностей, могли попросить отсрочку в случае недостатка средств. Это может изменить… всё. Для нас, для студентов вроде меня в прошлом, терпящих такие сложности ради получения возможностей, которые они заслуживают. Так что… вот о чём были те тайные звонки. Прости, что я заставил тебя беспокоиться и создал странное впечатление этой скрытностью.

Приложение. Он разработал приложение, чтобы помогать детям надрать задницу колледжу вне зависимости от их прошлого или ресурсов, если они хотят податься в бизнес. Мне почти хочется рассмеяться от облегчения. Но обида спешно нагоняет удивление и поглощает его полностью.

— Почему ты не хотел говорить со мной об этом, Эйден?

Этот вопрос повторяется раз за разом. Не так ли?

— Потому что, как я и сказал у психолога, я пытался сделать так, чтобы у тебя было на одну проблему меньше. Это была идея, мечта, и я понятия не имел, выльется это во что-то или нет, — он напряжённо удерживает мой взгляд. — Что, если бы я обременил тебя этим, показал, насколько я этим увлёкся, а потом потерпел провал?

— Тогда ты бы шёл к мечте, пытался, провалился и научился чему-то, а я бы тебя поддержала.

— Наблюдая за моим провалом, — бормочет он. — Таща на себе это бремя.

Я закатываю глаза.

— Да брось, Эйден. Ты и прежде терпел провалы. Это меня не испугало и не прогнало прочь, так?

Он отрывает крохотный кусочек сыра от пиццы и наклоняется, чтобы скормить его Огурчику, при этом вскинув бровь.

— В чём это я провалился?

Уф. Мужское высокомерие.

— Ну… ты не умеешь вешать картины. Прям вообще. А я хотела здоровенную стену с фотографиями. Ты не умеешь играть в шарады, даже если бы от этого зависела твоя жизнь. Ты, типа, худший на свете игрок в шарады. Ты слишком буквален, и никто никогда не понимает, что ты там изображаешь руками. Ты не можешь вырастить розы — пытаешься каждый год, а они всё мрут и мрут…

— Окей, — он залпом выпивает воду, будто мечтает, чтобы это было вино, которое он ответственно пьёт по глоточку. — Спасибо, что перечислила мои различные личностные недостатки. Я имел в виду нечто крупное. В плане работы. В плане обеспечения.

— А. Так дело в твоём члене… то есть, в твоей работе.