После дождя (СИ)

Впрочем, кто в этом городе не уходил от своего начального ремесла, понимая, что ремесло кинжала и топора будет гораздо легче?

Пока первый едва ли не любовно укачивал клинок, второй встал и обыскал его, хлопая руками по бокам и ногам. Достав кинжал из сапога, головорез кивнул.

— Вот теперь уже можешь идти, — приветливо кивнул он в сторону лестницы.

Старые ступеньки угрожающе скрипели, грозясь провалиться прямо под его ногами. Однако это не особо его интересовало.

Его интересовали крики боли, что раздавались сверху.

Шум общей залы едва доносился до второго этажа. Здесь стояло ещё трое — рассевшиеся поперёк коридора за столом, они кидали кости и двигали фигурки по резной доске.

— К Железным Рукам? — рявкнул один из них, не отрываясь от игры.

— Да, — ответил Баэльт.

— Дверь… — его прервал вопль боли. — Дверь направо.

Юстициар кивнул и толкнул указанную дверь.

А тут уже четверо, отстранённо подумал он, оглядывая тёмное помещение.

Правда, двое из них держали третьего, а четвёртый, высокий и даже изящный, впечатывал кулаки в живот третьему.

— Итак, — спросил фэйне, отходя на шаг а затем резко разворачиваясь и вновь с силой вбивая свой кулак в живот несчастного. — Ты думал, что можно просто взять и обокрасть меня?

— Аы- ыу, — просипел в ответ избитый. Баэльт часто видел избитых людей, и этот был избит мастерски.

— Так вот, — удар. — Нельзя просто так взять и обокрасть меня, — ещё один удар. — Ну как, юстициар, нравятся мои методы борьбы с преступностью?

— Мастерская работа, — мрачно признал Баэльт, сделав шаг вперёд. — Мне всегда нравилось смотреть, как преступность борется сама с собой.

Преступник выглядел жалко. Он поднял голову на Баэльта. В его глазах была мольба, однако из горла рвался лишь прерывистый хрип. С губ свисла нитка кровавой слюны.

Баэльт смерил его равнодушным и пустым взглядом. Просто ещё один, раздавленный городом. Ничего нового. Ничего необычного. Помогать бесполезно.

— О, если уж Мрачноглаз похвалил мою работу… — Моргрим Железные Руки, высокий и изящный фэйне, взял тряпицу со стола и обтёр ей лоб. — Знаешь ли, это так утомляет — перевоспитывать воров.

— Знаю, — скрип из его горла был не его голосом. Ему что, стало обидно, что он стоит и смотрит на избиение человека?

Вряд ли. Ведь после разговора с Аланом, как он ни старался, у него не вышло ничего разбудить в себе.

Вся та же серая пелена, за которой были скрыты все его эмоции. Надежды. Чаянья. Мечты.

Потому ему было на- пле- вать.

Скорее, ему не нравился Моргрим. Он никогда не нравился Баэльту.

— Уведите его, — велел Моргрим, махнув рукой. — Пусть посидит в подвале ещё пару дней. Только теперь не кормите его — не хочу, чтобы он опять заблевал мне сапоги, когда я буду учить его жизни.

Когда двое громил ушли, волоча по полу почти бесчувственное тело вора, Моргрим неспешно уселся за стол, поглаживая костяшки пальцев.

Из темноты за ним вышел ещё один громила, и Баэльт напрягся.

Однако татуированный аргринг, выступив из темноты полностью, лишь молча налил вина в подставленную кружку.

Некоторое время был слышен лишь дробный стук дождя в закрытое ставнями стеклянное окно да звук глотков.

— Прекрасное вино, — проговорил, наконец, Железные Руки. — Его делают на моих родных землях. Ты когда- нибудь был в Северных владениях фэйне?

— Нет, — Баэльт и не пылал желанием попасть туда.

— Там прекрасно, уж поверь мне. И, наверное, лучшее вино на всём свете делают именно там. Неудивительно — лорд Моэлнор несколько веков этим и занимался, пока не начал свои весёлые политические игрища, — похоже, Моргрим был влюблён в свой голос. Неудивительно — тембр, сильный и мягкий одновременно, обволакивал и подкупал своими полутонами.

Почти подкупал. Баэльта Эриэрна невозможно было подкупить.

Ну, по крайней мере, голосом. От денег он бы не отказался.

— Мы с тобой давно не виделись, Баэльт.

— Угу.

— Во время прошлой нашей встречи ты хорошенько отделал троих моих людей на пару со своим бешеным нидрингом, — лениво и тепло продолжал Моргрим, попивая вино и качая кружкой в своей руке. Другой рукой он поигрывал ножом для бумаги.

— Угу, — вновь кивнул Баэльт.

— А теперь ты приходишь ко мне что- то просить, так?

— Угу.

— И делаешь это, надо заметить, не в самой уважительной манере.

— Угу.

— Ты чрезвычайно многословен, как и всегда.

— Угу.

— Демоны меня раздерите, — нахмурился Моргрим, обвинительно тыкая кинжалом в сторону юстициара. — Ты полуфэйне, а ведёшь себя, как полуаргринг. Впрочем, — он тут же смягчил резкий тон, — этот город никого не щадит. Я уверен, что ты, когда прибыл сюда, был совсем не таким. Наверняка ты представлял собой светлое, наивное существо, несущее за плечами блестящие крылья надежды и самообмана. А теперь… Посмотри на нас, Баэльт, — Моргрим ладонью указал на самого себя, а потом на Баэльта. — Ты — одноглазый убийца с манерами нидринга- банкира. Я — жадный головорез, единственная радость которого — пронесённая сквозь все невзгоды Веспрема красота. Но наши души…