После дождя (СИ)

— Это — Отто Форде. Владетель пристани. Видишь как разукрашен? Его отделал его же рабочий, вчера. И он тут имеет то же положение, что и тот самый рабочий. Он имеет право ставить ставки. Если ты не дрался, ты не имеешь права делать ставки. Лишь смотреть. Понимаешь? Мы тут все равны. Когда пройдём посвящение. Здесь мы выпускаем пар, Мрачноглаз. Как ты. И…

— Расскажи кому другому свою херню, — прорычал Мрачноглаз, разворачиваясь. — Не зли меня, Ирвин. Я не в том настроении, чтобы быть вежливым.

Хенес кашлянул и подал голос:

— Нет, господин, правда, не надо…

— Надо. Так будет… Правильнее. И выгоднее. И лучше, — отрезал юстициар, надевая шляпу. — И только попробуй с ним что- то сделать, Ирвин. Кое- кто тогда быстро узнает обо всём. А ты знаешь, как кое- кто любит, когда мимо его карманов текут деньги.

Рыжебородый юстициар пожевал губами.

— Ладно. Твоя взяла. Только потому, что у тебя такие красивые глаза. Пойдёшь с таким видом к Эрнесту?

— Ему наплевать, как я выгляжу. По крайней мере, пока я работаю лучше всякого отребья вроде тебя, — ответил Мрачноглаз, направляясь прочь.

— А, иди ты, — буркнул Ирвин. Как только Мрачноглаз скрылся из виду, он повернулся к хозяину таверны. — Скажи спасибо этой сволочи. Теперь праздник и на твоей улице. Одноглазый выродок, — Робартон плюнул. — Чего ты пялишься на меня?

— Вопрос задать хочу… — осторожно начал Хенес.

— Ну?

— Не хочешь выйти против меня.

Робартон недоверчиво фыркнул и покачал головой.

А затем усмехнулся и хлопнул Хенеса по плечу.

Глава 21

В кабинете у Эрнеста было темно.

— Я ожидал увидеть тебя в другом состоянии, — хмуро проговорил Торговый Судья, ловко перекладывая лист из небольшой стопки на стол.

— Я тоже, — тихо ответил Баэльт, переминаясь с ноги на ногу. Эрнест, неодобрительно покачав головой, возвращаясь к работе.

Судья выглядел не очень — старческая кожа стала почти прозрачной, под глазами запали глубокие тени, а сам он осунулся. Усугубляла его вид и общая обстановка — вместо обычного маниакального порядка кабинет был завален стопками бумаг и журналов.

А на рабочем столе придирчивый глаз юстициара заметил пару пятен. Похоже, Торговый Судья теперь даже ел здесь.

Кажется, дела идут совсем плохо.

В затянувшемся молчании утренний дождь звонко хлестал по стёклам.

— Я присяду? — наконец, подал голос Баэльт.

— Мне не до церемоний, — отмахнулся Торговый Судья, вновь погружаясь в чтение. — У меня полно проблем, если ты не заметил. И у тебя, между прочим, тоже.

— Только я не разбираюсь с какими- то глупыми бумажками, да, — Баэльт притянул стул и осторожно сел на него, вытягивая ноги.

— Да, ты вообще ничем не занимаешься, — фыркнул Эрнест, скрипя пером по бумаге. За окном громыхнуло, и он, нахмурившись, слегка покачал головой. — Раньше я жаловался, что в Веспреме ничего не меняется. Один и тот же дождь, который идёт не в радость моим старым костям. Гром, который мешает работать. Но теперь, знаешь ли, я рад таким мелочам, которые остались такими же. Потому как всё остальное катится к демонам.

— Тут вы правы, — Баэльт нахмурился. — Вас подставляют.

— Это и идиоту понятно! — раздражённо прошипел старик. — Скажи мне что- нибудь новое.

Баэльт молча извлёк веточку плакта из внутреннего кармана.

— Я закурю?

— Нет. Я позвал тебя сюда не для того, чтобы ты расслабленно пялился в потолок.

— И зачем же тогда? — безучастно поинтересовался Баэльт, сразу пряча плакт обратно.

— Мне нужен совет юстициара. И просто разумного человека, — Эрнест отложил документ в сторону и принялся за следующий. — Какой идиот может стоять за этим, а? Объясни мне.

Мрачноглаз с усмешкой покачал головой.

— Три дня назад рабочие ткацкого цеха святого Фролле вышли протестовать против низкой платы. Напомните, что вы сделали?

На лицо Торгового Судьи набежала тень.

— Я не могу позволить городу волноваться сейчас! Я почти наверняка протащу через Совет закон о минимальной плате в следующем…

— Протестуют они сейчас, — Баэльт меланхолично покачивал ногой, пытаясь успокоить тревожное чувство в груди. — Я был там в тот день. И видел, что делала стража с протестующими.

— Это необходимо…

Баэльт демонстративно фыркнул.

— Они даже не сопротивлялись. А стража просто сомкнула щиты и пошла на них, — Баэльт поднял взгляд на Эрнеста. Старик замер в кресле, бледный и растеряный. — Люди падали — они шли по ним. Били дубинками всех подряд — и женщин, и мужчин. Хватали всех подряд, заламывали руки, надевали цепи. Вы когда- нибудь стояли безоружным перед строем бугаёв, которые грохают щитами о щиты соседей по строю?

— Это было необходимо, — слабым голосом возразил Эрнест. Дрожащей рукой он потёр слезящиеся глаза. Сейчас он казался старым и бессильным. — Я не могу за один день отойти от того, что строил тут. Понимаешь? Если я завтра разрешу рабочим собираться в тавернах и пивнушках, если я разрешу им иметь организации, если позволю иметь своего представителя в Совете — что со мной сделают остальные советники? Мне нужно время на это. Не так резко. Не так в лоб.

Баэльт медленно и недовольно кивнул, соглашаясь. В этих словах была логика, да.