После и вместо (СИ)

- Что ты делаешь здесь? - Язык едва шевелится во рту, и так хочется облизать пересохшие обветренные губы, а еще лучше - схватить лук и стрелы и рвануть в чащу, чтоб подстрелить пару-другую глухарей или оленя. Но это - Капитолий, а лес, родной и знакомый с самого детства, остался далеко позади. В дистрикте №12.

- Я здесь живу, наверное. Нет?

Улыбка белая, как сахар, и опасная, как мгновенно убивающий яд. А еще фальшивая, как жемчуг в ожерелье модниц в бедных дистриктах.

Это странный район Капитолия - низкие кирпичные домики с уютными садами, разноцветными клумбами, абрикосовыми деревьями и прудиками с изящными снежными лебедями или кричаще-розовыми фламинго (в тон одного из париков Эффи Бряк). И меньше всего она ждала наткнуться на него на узкой улочке, вымощенной потертой брусчаткой.

- Я тоже. Вон там - через два дома, - зачем-то показывает девушка, а Финник вскидывает брови, и ямочки на его щеках такие милые, что хочется улыбнуться.

- Хочешь пригласить меня на чашечку чая или чего покрепче? Хочешь рассказать мне свои секреты, Китнисс Эвердин? - Он шепчет так тихо и хрипло, что у нее руки мурашками покрываются, а по спине прокатывается волна озноба.

Он наклоняет лицо, почти касаясь губ губами. Так близко, что жар его кожи опаляет, как пламя свечи.

- У м-меня нет секретов… Я… я, как открытая книга, - бормочет Сойка-Пересмешница, чувствуя себя полной дурой.

Финник Одэйр и секреты. Конечно.

А у него глаза смеются, и искры веселого безумия вспыхивают в них каждый раз, когда Финник моргает. Ей кажется, что каждая его ресничка - словно вылепленное из золота произведение искусства.

Отступает на шаг, чтобы вдохнуть прохладный утренний воздух и очистить легкие и голову от дурманящего запаха Финника Одэйра, но лишь впускает в себя еще одну волну пьянящего аромата, и на ногах устоять все труднее, когда колени подгибаются, и ноги будто вылеплены из мягкой, податливой глины…

- Здесь у всех есть секреты, - он смеется уже не таясь, и разум ее обжигает догадка: он знает, чувствует, видит.

- Мне нужно идти.

И это больше похоже на бегство, когда она несется вдоль улицы, чувствуя цепкий внимательный взгляд за спиной.

“Ты знаешь, где я живу, Китнисс Эвердин. Ты не сможешь долго противиться искушению. Я узнаю все твои тайны”

Она знает, что умрет, если не попробует его губы на вкус.

========== 14. Катон/Мирта ==========

- Какого хера ты тут забыл, Катон? Моя комната - все еще мое личное пространство. Проваливай.

Дверь захлопывается, и Мирта закидывает рюкзак в дальний угол. Нисколько не смущаясь, стягивает запылившийся и все еще влажный тренировочный костюм. Взгляд то и дело соскальзывает на красивого мальчишку с насмешливыми глазами, так по-свойски развалившегося сейчас на ее кровати.

- Ты не пришла на тренировку, - пожимает плечами парень и закидывает руки за голову, словно бы всем своим видом демонстрируя: я тут надолго.

- И что? В няньки нанялся?

Мирта щерится, как рассерженный еж, прищуривает глаза. Она всегда делает так, когда злится. И неизменно веселит этим напарника. Парня, с которым она выйдет на Арену 74-х Голодных игр уже так скоро. Парня, которого ей придется постараться убить, чтобы выжить самой. Парня, который умеет улыбаться так красиво, что перехватывает дыхание. Парня, который каждый раз целует так беззаветно, что она забывает обо всем. Плавится в его ладонях, как кусок масла на солнце, и нежность растекается по венам тем самым ядом, который убьет, если она не затормозит. Прямо сейчас.

- До Жатвы меньше месяца, Мирта.

В его вкрадчивом голосе звенит сталь, предупреждая. А ее ярость накрывает с головой, и пальцы уже поглаживают прохладную рукоять ножа, а потом она выпрямляет руку одним плавным движением. Лезвие вонзается в стену в дюйме от его лица.

- Теряешь хватку, трибут, - хмыкает он.

Бросок, и горячая ладонь сжимает горло, вдавливая девчонку в стену. Смешная и такая хрупкая пигалица с глазами убийцы.

- Он вошел бы точно между глаз, если бы захотела, - сипит она и улыбается холодно.

Катон морщится от этой чужой натянутой улыбки. Искусственной, как парики модниц Капитолия или маска из силикона. Мирта - она не такая. Он видел ее настоящую. Видел ее насквозь.

- Ты не доживешь до утра, если я захочу, - предупреждает он, пытаясь не замечать странную досаду, от которой покалывает пальцы и ноет в груди.

Она делает тебя слабым, Катон. Она - не партнер, а соперник. Она должна будет умереть.

- Пошел вон, - шипит девчонка, и если бы взгляд убивал, на парне живого места бы не осталось.

- Заставь меня, - ухмыляется Катон и прижимает ее тонкие руки к стене прежде, чем накрыть губы своими.

Поцелуй больше похож на укус, и Мирта кусает в ответ, чувствуя во рту металлический вкус крови. Это каждый раз как борьба, поединок, столкновение. Необходимость, в которой ни один не может себе отказать.

- Ненавижу! - вцепляясь пальцами в мягкие волосы.

- Стерва, - погружаясь языком в рот, разрывая надвое ее узкую майку.

…

“Что, если они изменят правила? Что, если удастся победить вместе? Что, если… Мирта, какая ты дура!”