После игры

— Я хочу яблочное пюре Лайлы, — тихо сказала она, когда мы добрались до кухни. В те дни, когда её путали с Лайлой, бабушка всегда давала ей яблочное пюре. В детстве это была любимое мамино лакомство. Бриони уже догадалась об этом.

— Хорошо, — ответила я, ставя пирог на стол, а затем подняла ее на высокий стул.

Но мои мысли были заняты Брейди. Он столкнулся со школой и друзьями с разбитой душой. Держа в руках такую тайну, он должен был чувствовать, что на нем лежит вся тяжесть мира. Но я не могла быть сильной ради него. Никто не мог. Он должен был найти это в себе. По крайней мере, он был не один.

— Мне нравится Доктор Фил? — Позвала бабушка из гостиной.

Это был плохой день. Некоторые дни были лучше, чем другие. Сегодня она была в полном замешательстве. Я подошла к двери и заглянула в комнату.

— Да. Он великолепный и у него будет много полезных советов для тебя.

Она кивнула и накрыла ноги одеялом, которое мы держали на диване. Она сшила его много лет назад.

— Он очень красивый, правда? — прокомментировала она. Она говорила это каждый день, когда наблюдала за ним.

— Да, — согласилась я, улыбаясь, и вернулась на кухню, чтобы положить Бриони яблочного пюре. Я была уверена, что сегодня мне скажут сходить в Miller’s за новой порцией для Лайлы.

— В парк? — Спросила Бриони.

— Да, мы поедем сегодня попозже, после того как ты вздремнешь, — заверила я ее.

С каждым днем становилось все холоднее, и я боялась, что мы больше не сможем ходить в парк. Бриони нужны были качели здесь, дома, чтобы она могла пойти на задний двор и наслаждаться прогулкой. Резкий холод, который должен был прийти, помешал бы нашим прогулкам в парке. Ей бы это не понравилось.

Это было моим единственным оружием

ГЛАВА 30

БРЕЙДИ

Когда я вошел в класс, Нэш Ли сидел за соседней партой. Он не улыбался, как обычно. А это означало, что мне вот-вот просверлят мозг насчет того, что я не был на тренировке сегодня утром. Уэст был единственным, кто не упомянул об этом, и я должен был поблагодарить Мэгги за это. Все остальные беспокоились, что я заболел. Эта чертова игра была всем, о чем они могли думать.

— Ты в порядке? — Спросил Нэш, когда я сел рядом с ним.

Тот же самый вопрос я слышал от Гуннера, Асы и Райкера. Нет, я был не в порядке. Я никогда больше не буду, черт возьми, в порядке.

— Да, — солгала я, больше ничего не сказав.

Я никогда не пропускал ни одной тренировки. Так или иначе они все это делали. Так почему же я не мог пропустить ни одной без вопросов проклятой инквизиции?

— Тренер волновался.

Тренер ждал меня утром, как только я вошел в дверь. Я знал, что он беспокоится. Он тоже думал, что я заболел. Он был готов отправить меня домой отдыхать. В то место, где я быть не хотел. В место, наполненное ложью и обманом.

Сегодня утром, когда я вышел из ванной, отца не было. Я почти ожидал этого, но он ушел на работу. Моя мама выглядела очень обеспокоенной, но я не мог ей всего объяснить. Я не был уверен, что когда-нибудь вообще смогу это сделать.

— Ты просто никогда не пропускаешь. — Нэш констатировал очевидное.

— Я сделал это сегодня, — только и ответил я, больше он от не меня ответ не получит.

Господи, неужели они все не могут отступить? Я не задалбливал их, когда они пропускали тренировки. Я уважал их частную жизнь.

Где же уважение ко мне, черт возьми?!

— Райфл сказал, что видел твой грузовик у Райли Янг, он нашептал это Хантеру, и я это пресёк. Это дерьмо, не правда, но они распространяют его, и я хотел, чтобы ты знал. Я могу позаботиться об этом, если хочешь.

Райфл Хэннон был второкурсником и даже не знал настоящих подробностей двухлетней давности. Он учился в средней школе, черт возьми. Может, он и хороший парень, но ему нужно было держать рот на замке, если он хотел играть со мной.

— Я был там. Но это никого не касается, — сказал я, глядя прямо перед собой.

Нэш был моим другом, но мне было уже все равно, что обо мне все подумают. Одобрят ли мой выбор. Они поступали так, как им хотелось. Напивались на вечеринках на поле, трахались с девчонками в школе, не принимали всерьез ничего, кроме футбола. Я устал быть хорошим. Я больше не пытался заставить отца гордиться мной. Мне было на это наплевать.

— Гуннер на это хорошо не отреагирует, — сказал Нэш, как будто я нуждался в напоминании об этом.

Я повернулся к нему и убедился, что он видит выражение моего лица. То, которое скажет ему, как сильно мне похер.

— Мне не нужно разрешение Гуннера на это дерьмо.

Глаза Нэша расширились, и он кивнул. Я удивил их всех. И мне было все равно. Чувства моей команды больше не были важны для меня. Вечер пятницы больше не был важен для меня. Конец игры больше не был важен для меня. Моя семья была гребанной шуткой. Моя мама, которая заслуживала мужчину, который бы любил ее и был добр к ней, была единственным и настоящим смыслом моей жизни. Это и ещё моя дружба с Райли. Остальные могут поцеловать меня в задницу.