После измены. Ядовитые чувства (СИ)

По телу проскальзывает мелкая дрожь, ощущаю её физическим холодом под кожей, глубоко где-то.

Муж переводит взгляд на меня, и я цепенею, теряюсь, растворяюсь. А на его лице надменность сменяется заинтересованностью. Не зря я надела неприлично короткое белое платье. Женя осматривает меня с ног до головы, медленно, задерживаясь на обтянутых тканью бёдрах и оголённых плечах. Цепляется взглядом за мои губы, а я дышать боюсь, не хочу спугнуть его любования мной.

Я бы всё отдала, лишь бы прямо в этот момент прочитать его мысли.

Я готова продать душу дьяволу и отправиться в преисподнюю за его простое "я соскучился". Потому что я за короткую разлуку, тянущуюся целую вечность, успела истосковаться до тошноты.

— Здравствуй, Алиса, — говорит на выдохе, не разрывая зрительный контакт.

Мы смотрим друг другу в глаза пристально, в упор. С опаской. Будто у каждого из нас за пазухой спрятано по пистолету, кто первый замешкается и отвернётся — того и убьют.

— Привет, — шепчу едва слышно, и глаза слезами наполняются.

Это невыносимо.

Стоять в метре от него и не иметь возможности дотронуться даже украдкой, мельком, в тайне.

— Папа! — мучительную тишину разрывает весёлый голосок Василисы. — Я хочу в палк лазвлечений!

Требовательно смотрит на него, поставив руки в бока.

— Я отведу малышку, и мы поговорим, — выговаривает мне и, наконец, опускает взгляд.

Ритм моего пульса становится быстрее, и я ничего не слышу, кроме стука собственного сердца где-то в горле. Падаю за столик и смахиваю влагу с густых ресниц. Хочется схватится за голову и закричать о том, как мечется по телу моя несчастная душа.

До возвращения Жени я успеваю сто раз накрутить себя. Мысли спутались в тугие узлы, а нервы начали рваться от напряжения, как перетянутые гитарные струны.

— Василиса выглядит довольной, — отстранённо выговаривает муж, присаживаясь напротив меня.

И пока я изучаю его глазами — сканерами, он на меня даже не смотрит. Уложив обе руки на столик, скрестил пальцы между собой. Странный жест. Будто пытается скрыть волнение.

— Я обдумал твои слова по поводу Василисы. С тобой ей и правда лучше, чем с моей мамой, — выдаёт с сожалением, всё ещё смотря в сторону парка развлечений, где оставил дочь.

— Жень, — охрипший голос срывается, и глаза опять на мокром месте. — Ты должен поверить мне, что я не изменяла.

Молниеносный взгляд тёмно-серых глаз прошибает меня насквозь. Я сглатываю болезненный ком в горле и сильно свожу колени.

— Мне кажется, мы не это хотели обсудить, — низким голосом и с надрывом.

Я знаю, что значит этот его тембр. Хочет скрыть боль и разочарование.

— Женечка, я только тебя люблю. Мне никто больше не нужен! — выпаливаю резко.

— Сколько раз тебе понадобилось переспать с твоим бывшим, чтобы сделать этот вывод? — как болезненный укол в сердце.

Закрываю глаза и боюсь говорить дальше.

Он не поверит.

— Зря ты подняла эту тему, Алиса. Я только начал остывать.

— Я не изменяла, — повторяю как мантру.

— Хватит! — кривится в ужасающей гримасе, а у меня во рту пересыхает. — Я всё видел своими глазами. Те фотографии очень красноречиво обо всём мне рассказали.

— Это подделка. Меня подставили.

— Чего ты добиваешься? — холодный взгляд обжигает.

От напряжения у меня потеют ладони, и губы начинают дрожать. Мне нечего ответить на его вопрос.

Я могла бы сказать, что скучаю. Вывалить на него лавину всех скопившихся эмоций и чувств, устроив себе эмоциональную разрядку. Да толку от этого будет ноль! Просто ноль!

Он не верит.

Да и как можно верить после тех снимков с девушкой, которая похожа на меня как две капли воды.

— В понедельник я подаю на развод. Что-то затянул с этим, — шипит злющим голосом. — И ещё, — смягчается. — Я решил жить с мамой, а квартиру оставить тебе и Василиске.

Молчу. Смотрю в его глаза и тону. Захлёбываюсь. Медленно погружаюсь на дно.

— Спасибо, — пикаю, потому что нужно что-то ответить.

Это хорошая новость.

Я смогу избавится от Стрельцова, не придётся жить в квартире, которую он купил.

— Алис, я хочу видеть дочь каждый день. Договорись со своим любовником, что я буду приезжать. И, пожалуйста, не настраивай против меня мою дочку.

Тяжело вздыхаю.

"У меня нет любовника" — твердит внутренний голос, но вслух я говорю совсем другое.

— Конечно, Жень. Ты сможешь видеть Ваську когда захочешь.

— Хорошо, — облегчённо улыбается. — Можете завтра приезжать домой. Вещи я заберу сегодня, освобожу квартиру.

Женя очень добрый.

Даже сейчас, когда он уверен, что я последняя тварь, изменившая ему, всё равно остаётся искренним и добросердечным. Не каждый бы оставил жене квартиру после такого.

…

Стою возле подъезда, облокотившись на перила, залипаю взглядом на голубей, вольно разгуливающих прямо у моих ног. Два дня не видел Алису. Когда приходил в квартиру, которую купил для неё, то натыкался на закрытую дверь и ужасающую тишину за стеной. И это ужасно бесит.

До лютого гнева где-то между рёбрами, обжигающую воспламенённым шаром.

Удивительно, что и по старому адресу Алису я не встретил. Пару раз видел Захарова, поникшего и убитого горем.

А Зимина будто растворилась. И телефон её по прежнему недоступен.