После Кастанеды: дальнейшее исследование

Безупречность апеллирует к идеям, смыслам и ценностям нашей жизни. Она подходит к реальной, энергетической стороне существования с семантической точки зрения и этим объединяет факт мысли с фактом Силы. Эмпирически подобные находки совершались в самых разных мистических традициях. Во многих из них мы можем обнаружить те или иные элементы безупречности. Но, насколько известно, никто еще столь прямо и однозначно не связывал идеологию пути с эффективностью трансформации. Чтобы увязать в единое целое эти разнородные направления практики, оккультисты прежних времен вынуждены были привлекать этические ценности, говорить о воле Бога, Высшего Разума, «добродетельности» и т. п. В традиции толтеков эти идеи оказались излишними. Для них странно и бессмысленно говорить о «добродетельности» безупречного воина, ибо добро и зло — понятия тоналя — не играют никакой роли в энергетической Реальности нагуаля.

Зато привычки поведения и реагирования, напрямую связанные с этими понятиями, иногда императивно детерминируют человеческое восприятие. Работая над сдвигом точки сборки, мы постепенно меняем структуру энергообмена, а значит — форму энергетического тела. Состояние безупречности — тот фон, который плавно и неуклонно смещает точку сборки каждую минуту практики. Здесь мы, безусловно, сталкиваемся с сопротивлением: это сопротивление полевых структур ЭТ, с одной стороны, и сопротивление биологически и социально устоявшихся стереотипов энергообмена, настроенных на поддержание гомеостазиса нашего существа. Надо помнить, что любое нарушение этого гомеостазиса бессознательно воспринимается нами как ведущее к гибели (т. е. к разрушению) живой формы.

В этом смысле страх смерти, чувство собственной важности и жалость к себе — не только социальные привычки, внушенные нашему эго, чтобы поддерживать вполне определенный тип со-общения, коммуникации, человеческого общежития, на котором покоится созданная в процессе общественной истории цивилизация. Эти три фундаментальных чувства, кроме всего, являются психической репрезентацией эволюционно сложившейся формы энергообмена. Об этом не следует забывать, чтобы практика безупречности не превратилась в комплекс обетов или этический кодекс, смахивающий на религиозную практику. Такие вещи случаются. Человеку трудно удержаться в этом состоянии особого равновесия, когда необходимо удерживать в памяти ряд инструкций, привычно относимых нами к этике, и одновременно следить за строгой беспристрастностью и непредвзятостью по отношению к любым социально обусловленным ценностям.

Безупречность, как и все техники в толтекской дисциплине, — процедура, имеющая только перцептивный и энергетический смысл. Она направлена на достижение необратимых трансформационных изменений в коконе за счет стабильного смещения точки сборки. Читатель вправе спросить: почему недостаточно традиционных медитативных техник для получения такого эффекта? Ведь в конце концов и там и здесь используется превращенная работа внимания, и там и здесь возникают измененные режимы восприятия, особые виды концентрации и т. д.

Для пояснения принципиального отличия безупречности от остальных трансформационных техник придется воспользоваться аналогией. Попробуйте представить себе свой энергетический кокон как обыкновенный воздушный шарик. Во время занятий медитацией, аутогенной тренировкой, деланием или не-деланием мы словно бы надавливаем пальцем на свой "воздушный шарик", стремясь изменить его форму. Когда упражнение заканчивается, форма возвращается в свое изначальное состояние. То есть стоит убрать палец — и шарик снова круглый, как ни в чем не бывало. Это — обычная ситуация духовного искателя, возложившего все надежды исключительно на медитативные техники. Личность меняется только в момент исполнения упражнения. Медитация рано или поздно заканчивается, и все возвращается на круги своя.

Но мы с вами немного отличаемся от воздушного шарика. Следуя все той же аналогии, мы как бы способны по собственной воле "менять его плотность", т. е. сознательно снизить стремление формы к сохранению гомеостазиса. Это возможно только в том случае, если мы апеллируем к самым глубинным инстинктам своего существа. Работа кропотливая и сложная, но иного пути, судя по всему, не существует. Победа над страхом смерти, чувством собственной важности, смирение, отрешенность — все это особые формы отказа защищать привычную форму своего энергетического тела. Иными словами, мы готовы погибнуть в своем нынешнем качестве и возродиться в ином. Если же попытка возродиться провалится, то мы готовы бестрепетно уйти. Вот подлинное настроение безупречности. Будучи готовы к смерти, мы в известной степени «распускаем» слои внутренних эманаций и этим уменьшаем внутреннее давление. Сила фиксации точки сборки естественным образом снижается, а форма энергетического тела уже не так настойчиво стремится в изначальное состояние.