Читаем После Кастанеды: дальнейшее исследование полностью

Воин, избавившийся от трех «монстров», управляющих человеческим поведением, логическим образом приходит к особой разновидности смирения: он отказывается от надежд и ожиданий и признает себя таким, каков он есть в Реальности. Он также перестает испытывать разочарование или бояться утраты чего-либо — ведь все его «имущество» сводится к продуктам эго, интеллекта, "описания мира".

В трансформированной психике доминирует новое чувство — восприятие жизни как она есть, без оценок и предубеждений. Исчезает важная и неотъемлемая часть рефлексирующей психики обычного человека — сам наблюдатель, наличие которого формирует стремление к экспансии и сохранению безопасности одновременно. Эти тонкие и незаметные на первый взгляд чувства прочно держат точку сборки в плену привычного режима восприятия. Избавившись от них, мы разворачиваем невидимые «крылья» и уже почти готовы к полету в Неведомое.

Процесс восприятия становится все более очевидным для незамутненного сознания. Основное внимание осознания невольно концентрируется на той части внутреннего мира, где доминирует чистое ощущение, т. е. собственно происходит сборка. Энергетически это выражается в том, что «свечение» точки сборки еще больше усиливается, а «гало» распространяется на зоны эманаций, ранее пассивных. Плавное смещение самой точки сборки вглубь кокона — одновременно и причина, и следствие вышеописанных процессов. Результатом этой трансформации становится принципиально новый эмоциональный спектр, сопровождающий безупречного воина на его пути.

Его жизнь отныне движется в богатом эмоционально-чувственном пространстве. Только поверхностному взгляду может показаться, что дисциплина безупречности ведет к прагматичной холодности. Религиозный человек скажет, что в ней нет места Божественной Любви. Да, таких слов учение Кастанеды действительно не знает. Но есть нечто очень похожее, по крайней мере по своим эффектам. Так, воин смотрит на мир: а) с чувством восхищения его красотой; б) с чувством любви и благодарности за то, что ему дана возможность испытывать это восхищение; в) с чувством уважения к миру, поскольку он всегда помнит о его тайне и его принципиальной непостижимости.

Безупречный толтек постоянно находится в состоянии диалога с миром, ведь он более не знает чувства собственной важности и не строит в голове иерархию явлений или существ. В наиболее простой и, возможно, даже наивной форме эта идея была выражена в требовании дона Хуана "разговаривать с растениями". Для обычного человека это что-то вроде детской игры, на самом же деле подобная «беседа» символизирует равенство всех проявлений природы, отражающее одно из фундаментальных свойств нагуаля вообще.

Конечно, толтек понимает условность избранной формы контакта с Реальностью — эта форма никогда не бывает адекватной, но практикующего спасает от ошибок расширенная способность переживать; недаром техника безупречности называется еще "очисткой тоналя". Правильное настроение, таким образом, очень близко к любви. "Бог есть любовь" — эта христианская формула очень близка к мировоззрению безупречного воина, если слово «Бог» заменить «Силой», импульсом Бытия, движением Реальности.

Любовь, как и всякое продуктивное отношение к Реальности, — это тонкое равновесие, на первых порах приходящее с большим трудом, почти всегда на ощупь. Она возможна лишь в условиях особой «прозрачности» психических структур, отсутствии подсознательных сопротивлений, эгоистических мотивов любого характера.

"Мистическое единение" заключено отнюдь не в запредельном экстазе, а в бескорыстной любви к миру — Земле, Силе, Духу, Реальности, абстрактному. Если по-настоящему полюбил Землю, значит, ничего от нее не хочешь. Именно поэтому она может научить тебя свободе.

Между прочим, именно любовь к миру избавляет от одиночества. Страх одиночества, как я уже писал в книге "Тайна Карлоса Кастанеды", непосредственно связан со страхом смерти и исчезает вместе с ним. Но чувство печали, сопровождающее фактическое одиночество сознающего существа во вселенной, остается, поскольку обусловлено самим фактом его существования. Любовь к миру — это, в частности, восприятие мира (Земли, Вселенной) как равноправного партнера, с которым ведешь непрерывное общение. Возможно ли одиночество в такой компании?

Если вы перестали чувствовать свое одиночество, это, помимо всего, означает, что большая часть бессознательного энергообмена вашего кокона с внешним полем перешла в область околосознательного; плотность энергопотоков повысилась, а это свидетельствует о погружении точки сборки, ее все большем удалении от позиции обычного, закрытого от мира и озабоченного своими эгоистическими нуждами человека.

Навыки безупречности в мире первого внимания используются толтеками прежде всего в методиках сталкинга, о котором тоже написано достаточно много. Скажем лишь то, что представляется наиболее важным.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Основы философии (о теле, о человеке, о гражданине). Человеческая природа. О свободе и необходимости. Левиафан
Основы философии (о теле, о человеке, о гражданине). Человеческая природа. О свободе и необходимости. Левиафан

В книгу вошли одни из самых известных произведений английского философа Томаса Гоббса (1588-1679) – «Основы философии», «Человеческая природа», «О свободе и необходимости» и «Левиафан». Имя Томаса Гоббса занимает почетное место не только в ряду великих философских имен его эпохи – эпохи Бэкона, Декарта, Гассенди, Паскаля, Спинозы, Локка, Лейбница, но и в мировом историко-философском процессе.Философ-материалист Т. Гоббс – уникальное научное явление. Только то, что он сформулировал понятие верховенства права, делает его ученым мирового масштаба. Он стал основоположником политической философии, автором теорий общественного договора и государственного суверенитета – идей, которые в наши дни чрезвычайно актуальны и нуждаются в новом прочтении.

Томас Гоббс

Философия
Иисус Неизвестный
Иисус Неизвестный

Дмитрий Мережковский вошел в литературу как поэт и переводчик, пробовал себя как критик и драматург, огромную популярность снискали его трилогия «Христос и Антихрист», исследования «Лев Толстой и Достоевский» и «Гоголь и черт» (1906). Но всю жизнь он находился в поисках той окончательной формы, в которую можно было бы облечь собственные философские идеи. Мережковский был убежден, что Евангелие не было правильно прочитано и Иисус не был понят, что за Ветхим и Новым Заветом человечество ждет Третий Завет, Царство Духа. Он искал в мировой и русской истории, творчестве русских писателей подтверждение тому, что это новое Царство грядет, что будущее подает нынешнему свои знаки о будущем Конце и преображении. И если взглянуть на творческий путь писателя, видно, что он весь устремлен к книге «Иисус Неизвестный», должен был ею завершиться, стать той вершиной, к которой он шел долго и упорно.

Дмитрий Сергеевич Мережковский

Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука