После конца

-мы люди, существа социальные, тянемся к подобным нам, и не можем жить в изоляции долгое время. Не думаю, что все просто разлетятся, конечно полетают, не без этого, я и то не выдержал.

-ну да, и меня чуть не угробил.

-прости, Генрих, сколько я могу извинятся?

-пока я не забуду, весь ужас, что ты заставил меня пережить. Саша, я серьезно, про границы полетов говорю. Мы с профессором Блиновым, обсуждали этот вопрос и решили установить датчики слежения и ограничений на машины, так что бы никто не мог покинуть пределов нашего континента без получения разрешения на это. Что то похожее на визовую службу.

- я понял, господин разведчик, инстинкт всегда с вами, я позабочусь об этом. Завтра же дам распоряжение.

-и еще, почему ты совсем не развлекаешься, тебе ещё и сорока нет. Вон Раиса Викторовна, с ума по тебе сходит.

- ты опять?! Она же меня переедет как бульдозер, я потом костей не соберу. Мне нужна другая женщина, если я ее встречу, то обязательно тебе скажу.

Генрих покосился на своего друга.

-не пытайся ввести меня в заблуждение, я старый стрелянный воробей, и вижу тебя на сквозь, и мне не нравится , то что я вижу.

-почему?

Серьезно и без шутовства спросил Александр.

-как бы вам не взорваться от такой гремучей смеси.

-ну ты уж загнул, Генрих.

-я серьезно, вы оба слишком эмоциональны, к тому же редкие максималисты. Мой тебе совет сынок, перестань думать об этой Арбатовой, ты ее совсем не знаешь, а придумываешь такой, какой тебе бы хотелось, поищи себе женщину из тех, кто рядом с тобой, и тут есть достойные люди.

– я попробую

Сказал Александр, что бы успокоить старика, тот в последнее время сильно беспокоил его, и он не хотел его расстраивать. Генрих только покачал головой и вышел из каюты. Александр остался один, за стеклом была ночь. Он понимал, что заинтригован этой женщиной, разные люди отзывались о ней с восхищением, это не могло не заинтересовать, но он всегда был реалистом и не понимал из за чего так разнервничался Генрих, он же не женится на ней собирался, а всего лишь убедить работать с ним вместе на благо их общего народа. Но сам не замечая того, опять погрузился в мысли о ней.

37

Побережье

Солнце заливало своим светом палату, пение птиц оглушало. Маша лежала и слушала, наслаждаясь каждой секундой этого великолепия. С того момента, как она пришла в себя прошло два дня. Голова перестала болеть и тошнота совсем отступила. Тело не отзывалось болью при каждом движении. Маркус приходил днем и вечером, приводя и забирая Катю. Маше не хотелось, что бы ребенок ночевал в больнице. К тому же она попросила Катерину привести в порядок их дом и огород, конечно в меру ее возможностей. Многого она не ждала, ей хотелось чем то занять ребенка, но дочь оказалась более самостоятельной и домовитой, чем представляла себе Маша, оказывается, она занялась этим сразу, после освобождения города, благо усадьба не сильно пострадала, только требовала уборки. Девочка даже разыскала козу Люську с козленком, и вернула ее в сарай. Маша не могла нарадоваться на дочурку, а та подбадриваемая похвалой, старалась еще больше. Маша благодарила Маркуса, за его заботу, но старалась ничего с ним больше не обсуждать, боясь столкнуться с немым вопросом. Честно говоря, она и сама толком не понимала, что с ней творится, а обсуждать это с ним у нее вообще не было желания. Катя же была счастлива и не замечала никаких перемен в отношении взрослых. Несколько раз заходил Синицын, он все повторял, что бы Маша держалась. Она кивала и уверяла его, что все в порядке, и она переживет.

Как то на днях пришла Света и начала с загадочного «давай поговорим наедине».

- что то случилось

Удивленно на нее глянув спросила Маша, Света хитро прищурившись выпалила

- наш Костя в серьез влюбился!

Маша помолчала, взяла Свету за плечи и сказала

-я рада за него, и Свет, давай подробности.

Света внимательно на нее посмотрела

-ты в порядке? Он нравился тебе, вроде бы, я и решила сообщить, что бы это не было для тебя неожиданно

Маша улыбнулась, но откуда ей было знать , что те чувства которые она испытывала к Агенту, давно померкли , а в свете последних событий и совсем потеряли актуальность. Мысли Маши уже давно были далеки от переживаний по поводу чьих то чувств, к тому же ее психологическое состояние вообще отказывалось строить планы на будущее, и отношения с мужчинами, как то не вписывались в ее жизнь, по крайней мере в ближайшем настоящем. Нужно было зализать раны нанесенные Шереметьевым, а на это потребуется время. Света продолжала таращится на нее, а Маша обдумывала , что ей сказать. Наверняка, та девочка, которую Маркус привел в лагерь, или медсестра Юля, поняли бы ее гораздо быстрее. Но Свете удалось избежать, подобных испытаний, а в свои молодые годы, она еще не была, тонким психологом.

-Свет, я давно разочаровалась в этом ветреном повесе, а теперь расскажи все по подробнее, повесели сплетнями.

Света недоверчиво глянула на Машу, но та абсолютно невозмутимо улыбалась

-ну хорошо, на корабле который приплыл, военное подразделение со всякими спецами, но ты уже об этом знаешь.

Маша кивнула.