После конца. Часть 1

Быстрым шагом преодолев расстояние до двери, он услышал еще один крик, который на этот раз был словом, но подросток его не смог разобрать из-за крови, бурным водопадом шумящей в ушах. «Чух-чух, чух-чух». Распахнув дверь, Саймон перешел на легкий бег, и вдруг ему навстречу из материнской спальни вышла Ника. Она всегда приходила утром к Клариссе и лежала с ней какое-то время в кровати, пока мать не решала встать. Девочке это нравилось.

Увидев брата, она застопорилась на пороге и посмотрела на него остекленевшими, но в то же время полными растерянности и ужаса глазами, в которых дрожали слезы. Прошло всего несколько секунд, но они показались обоим детям вечностью.

Не задавая каких-либо вопросов, Саймон, даже не пытаясь уложить бардак, происходивший в его голове в этот момент, ринулся вперед и заглянул в комнату. Все его внутренности разом рухнули куда-то вниз. Словно кто-то открыл в его груди дверь и высыпал все, что было внутри в какую-то нескончаемую черную бездну, голодную и жадно пожирающую без остатка даже сам свет.

Она была на полу. Лежала на спине, раскинув руки в стороны, словно какая-то морская звезда. Ее волосы разметались вокруг головы. Она не двигалась.

Протиснувшись в комнату, Саймон подбежал к маме, упал на колени и взглянул в ее чуть посеревшее и потерявшее жизненное сияние лицо. Его половина была перекошена и обвисла вниз, и, сам не зная, откуда, подросток отдаленной частью мозга, свободной от паники, понял, что у Клариссы случился инсульт, и похоже настолько сильный, что она свалилась на пол. Об этом можно было судить по тому, как одеяло наполовину своей длины свисало с кровати. Казалось бы, в такой ситуации Саймон должен был быть в таком шоке, что подобное даже бы не прокралось в его мысли, но это было не так. Несмотря на полную замешательство и страх, он замечал каждую мелочь.

Дрожа так, будто через него пропустили все электричество, которое только осталось на планете, Саймон коснулся трясущейся рукой руки мамы и не почувствовал того тепла, к которому привык. Жизнь покинуло его навсегда, душа покинула его, и осталась лишь оболочка, лишь этот холодный слепок человеческого тела.

Услышав всхлипы, Саймон автоматически обернулся и увидел стоящую рядом Нику. Быстро поднявшись на ноги, старший брат схватил сестру на руки и выбежал из спальни. Занеся ее в ее комнату, он посадил девочку на кровать и, задыхаясь, все же каким-то чудом смог вымолвить:

— Не… не… не выходи отсюда, пока я не… приду. Поняла? Ты поняла меня?

Не дожидаясь ответа, бедный подросток пулей вылетел из комнаты и, промчавшись мимо входа в спальню матери, двинулся по коридору в сторону лестницы.

Быстро спустившись на нужный этаж, он подбежал к полке. Он знал, что нужно делать. Когда умер отец, он был уже в сознательном возрасте и помнил, как поступала мама. Вытащив несколько чистых простыней, он побежал в обратный путь. Поднявшись так быстро, как никогда в жизни не поднимался, Саймон вернулся к Клариссе. Он и раньше понимал, что когда-нибудь что-то такое случиться, но не представлял, что настолько рано. Да что уж тут говорить, подходящего времени для подобного события никогда не бывает.

И тут силы оставили его. Все это время в подростка будто были вставлены мощные батарейки, и он работал с помощью их энергии, но вдруг их кто-то вынул и оставил бедного мальчика без капли сил в самый нужный момент. В момент, так неминуемо надвигавшийся к ним всем, и Клариссе, и Саймону, и Нике.

И тут он наконец заплакал. В тот момент, когда ему нужно быть сильным ради себя, и еще более ради сестры, он дал волю своим чувствам. Горячие слезы стекали по худым щекам и падали на пол.

Чтобы вконец не расклеиться и, к тому же, не имея более сил смотреть на это безжизненное лицо одного из самых близких людей в жизни каждого человека, по которому словно сама Смерть провела своей хладной костлявой рукой, Саймон расправил еще сильнее задрожавшими руками одну из простыней и накрыл ею мать. В этот момент его шеи коснулись ручки Ники, не послушавшейся его и зашедшей обратно в спальню.

— Зачем ты вышла? Я же с-с-сказал тебе сидеть в комнате.

Но она не ответила и продолжала стоять, уткнувшись в его плечо.

Теперь они остались одни. Но спасеньем было то, что у них был рядом другой человек. Саймон не представлял, что бы с ним было, если бы не сестра. Теперь они остались вдвоем против целого мира, недоброжелательного, опасного и враждебного, от которого их так старательно пытались отгородить. Но, как выяснилось, вечно прятаться нельзя. Нельзя.

Глава девятая Родное гнездо — не место для птенцов

Неправильно было вот так оставлять ее лежать в своей комнате. Нужно было что-то делать. Но ему было просто необходимо перевести дыхание и хоть немного успокоиться.

Выведя дрожащую, словно осенний лист на сильном ветру Нику из комнаты и захлопнув дверь, Саймон отвел сестру на кухню. Пытаясь придумать, как успокоить девочку, подростку не пришло в голову ничего лучше, кроме того, чтобы сделать какао. Оно всегда помогало улучшить настроение им обоим.