После конца. Часть 1

Засмеявшись и одновременно с этим захрипев, она выпустила руку Лемана из своей ладони и приняла сидячее положение.

Последовав ее примеру, солдат, несмотря на боль во всем теле, поднялся на руках и, сев, посмотрел на полыхающий вертолет. Он горел так ярко и пламенно, словно его облили цистерной бензина. Справа от себя Леман увидел взрытую падением колею в земле, а над головами виднелись сломанные деревья, которые смягчили падение транспорта. Если бы не они, Леман и Рика почти наверняка бы погибли.

Проведя ладонью по своему перепачканному лицу, солдат осмотрелся по сторонам. Кроме них двоих рядом никого не было.

Вновь переведя взгляд на полыхающий вертолет, Леман посмотрел на уходящий в ясное небо черный дым. Любой другой, смотря на эту картину, подумал бы что-то вроде:

«Ну горит, и что с того? Он же упал, это логично»

«Господи, и как мне удалось пережить эту аварию?!»

«Где же все остальные?»

Но Леман думал о другом. На его глазах в этот момент горела почти вся его жизнь. Внутри полыхающего транспорта, на котором он столько раз вылетал на охоту и патрули, лежал его меч (если он, конечно, не вылетел во время падения), который столько раз спасал ему жизнь. Он был словно его душа, один из самых верных друзей.

Это оружие ему вручили на обряде инициации, после того как набили тату на спине. Меч был неотъемлемой частью его жизни, его, если можно так выразиться, наградой, к которой он шел с самого своего рождения. Тренировался, дрался, учился. И сейчас меч горел. Там же была его коробочка, которую он так и не смог заставить воспарить над этим треклятым сиденьем, точно так же пожираемым огнем.

То, что чувствовал в этот момент Леман, наверно было похоже на то, как если бы у ремесленника, к примеру, плотника, отобрали все его любимые инструменты, которыми он мастерил свои изделия всю жизнь, свалили их в кучу и подожгли.

Все то, чем жил Леман, казалось ему таким… вечным. Он думал, что так всю жизнь и будет летать вместе с Зоричем и остальными, патрулировать города и охотиться на воскресших сверхъестественных существ до того момента, пока один из них его не прикончит. Но сейчас… в этот момент Леман увидел всю эфемерность жизни. Никогда нельзя предугадать, что случиться на следующий день. В один миг Леман потерял практически все. Командира (который был почти наверняка мертв), заменявшего ему отца, которого он никогда не имел, будучи рожденным не биологическим, а старым путем вживления в его человеческую мать (которую он никогда не видел после своего рождения) плода, созданного в лаборатории из гена ЧК, братьев по оружию, несчастную девчонку, которую только-только спасли от великана, оружие, которое было частью его самого, вертолет, коробочку для тренировок, сделанную его собственными руками…

В этот момент ему казалось, что его самого выжигают изнутри. В нем словно бушевал пожар, уничтожающий все то, что там находится, но в один миг ему что-то начало сопротивляться. Что-то словно блокировало этот огонь, перестало давать ему распространяться. Это была Кира. Точнее знание того, что она все еще есть в его жизни и ждет его, и те сильные чувства, что он к ней испытывал, все еще обособлены непреступным барьером и невредимы. Они не давали пожару его испепелить. И он чувствовал сидевшую с ним бок о бок Рику. Она, несмотря на все отговорки, что придумывал для самого себя солдат, тоже была той неотъемлемой частью пазла, которая осталась в его картинке. Несмотря на то, как много Леман потерял, он осознал, что потеряно еще далеко не все. Всегда можно за что-то зацепиться. Никогда нельзя забрать последнее, если этого не допустить по собственной воле.

Все это пронеслось в голове Лемана всего за несколько минут того времени, что они с Рикой сидели и словно завороженные смотрели на пылающий вертолет. И прошло еще неизвестно сколько времени, как вдруг они услышали хруст ветки у себя за спинами. Через секунду за ним последовали два знакомых щелчка снимаемого с предохранителя оружия, но в этот момент ни Леман, ни Рика не почувствовали никакого волнения по этому поводу.

Вместо этого, ощущая выстреливающую боль в разных частях тела, сообщающих об ушибах, растяжениях, порезах и переломах, они обернулись и увидели донельзя напряженных и смотрящих на них испуганными глазками…

Глава четырнадцатая «Зов»

…детей.

Их было двое: маленькая девочка лет восьми и паренек лет пятнадцати. На что Черный Крест сразу обратил внимание, это то, что незнакомцы были совсем не похожи на людей, что живут вне резервации. Они были сытые, хорошо одетые, и оба целились в них из качественного оружия. Оно было новое, словно его только-только выпустили с завода, такое абы где не достать. Эти ребятки точно не какие-то дикари, кое-как выживавшие долгое время в лесу.

— Вытащите оружие и бросьте его мне, — дрожащим голосом велел паренек, держа нетвердой хваткой превосходный автомат.