После конца (ЛП)

Основная часть строения состоит из двух этажей, но есть еще застекленная комната, наподобие лоджии, на ширину дома, расположенная над водой, которая на противоположном берегу держится на деревянных столбах.

— Ага. Смотрится непривычно, но на деле иметь поблизости водный поток очень удобно.

С улыбкой на лице она открывает дверь и помогает мне войти. Ее нефритово-зеленые глаза сияют, а улыбка искренняя и дружелюбная.

— Давай-ка осмотрим твою ногу. Я постараюсь быть максимально аккуратной, — говорит она и стягивает кроссовок с больной ноги. Я вздрагиваю от резкой боли в щиколотке, но обувь уже снята, и Талли берется за носок.

— Ну, что ж. Похоже, у тебя растяжение, — она легонько касается припухлости, — но раз ты смогла хоть чуть-чуть на нее ступать, то все не так плохо. Давай, посадим тебя на диван и приложим лед.

Она заводит меня внутрь дома, который оказывается одной большой, скромно обставленной комнатой, ярко освещенной полудюжиной масляных светильников. Талли весело смотрит на меня.

— Обычно я не люблю гостей. Но ты исключение из правил.

— С чего бы это? — спрашиваю я. Ковыляю через комнату и сажусь на диван, стараясь поудобнее примостить свою больную ногу на подушки.

— Потому что я тебя ожидала, — говорит она, как ни в чем не бывало, глядя мне прямо в правый глаз.

— Но зачем? И как ты узнала, где меня найти?

— Неужели нам нужно раскрывать все секреты прямо сейчас? — спрашивает она, доставая металлическую коробку из углового шкафчика. Она начинает в ней рыться: — Так, посмотрим. Бинт может пригодиться. Кожа не повреждена, значит, дезинфицирующее средство нам не понадобится. А, вот, — она вытягивает пластиковый мешок размером с книгу и начинает разминать его в руках. Когда она прикладывает его к моей лодыжке, я охаю от удивления.

— Он просто ледяной! — восклицаю я и дотрагиваюсь рукой до аптечки, чтобы проверить, нет ли в ней встроенного холодильника. Но нет, металл комнатной температуры.

— Ты никогда не видела пузырь со льдом? — спрашивает Талли с ухмылкой.

Я мотаю головой.

— Океееееей, — протягивает она. — Я-то думала, ты из будущего.

— Чего? — спрашиваю я озадаченно.

— Да так, ничего, — говорит она и переводит тему. — Кстати, свое имя я тебе сказала, а вот твоего так и не знаю.

Я молча смотрю на нее. Что вообще происходит? Кто эта незнакомка, заявляющая, что ожидала меня? Если она не с Уитом, то откуда она узнала о моем приближении? Язык ее тела показывает дружелюбное расположение, а не угрозу. Но я все еще начеку.

— Можешь не говорить. Я сама подберу тебе имя. Хмм… — Она склоняет голову набок, раздумывая. — Как тебе Фредерика? Сокращенно Фред?

Я не могу удержаться от смеха. — Я Джуно, — признаюсь я.

Талли одобрительно кивает. — Походит тебе куда лучше, чем Фред. В честь богини или города на Аляске?

— Аляска, — отвечаю я, гадая, сколько же еще раз мне придется это сообщать. В моей общине никто таких вопросов не задавал. Все дети носили имена в честь городов Аляски. Это связывало нас с прошлым. «Вы сами для себя маленькие города Земли Обетованной» — поговаривал мой отец. «Надежда будущего на земле». У меня защемило в груди от этого воспоминания — всего лишь маленького кирпичика в стене лжи, которую выстроили вокруг нас, удерживая от изучения настоящего мира. Я думаю о том, что до сих пор ничего не понимаю и, лишь глубоко вздохнув, замечаю обеспокоенный взгляд Талли.

— Ты устала? Проголодалась?

— И то, и другое, — киваю я.

— Дай-ка мне взглянуть, чем я смогу тебя угостить, — она направляется к двери, ведущей всторону дома обращенную к реке, открывает ее и я слышу шум воды. Я оборачиваюсь и перегибаюсь через диван, чтобы разглядеть, что комнатой над водой оказывается кухня, с раковиной и кухонными тумбами, шкафчиками и стеной увешанной ножами и всякой утварью. Талли открывает люк в полу и крутит ручку под ним, вытягивая металлическую клетку наполненную продуктами.

Она поворачивает ко мне голову, ехидно улыбаясь: — О лучшем холодильнике девушке и не мечтать.

Я раскрываю рот от удивления. — Это гениально! — вырывается у меня.

— Что есть, то есть, спасибо, — говорит она и, убрав волосы через плечо, наклоняется, чтобы достать что-то из клетки, — Ты же не веганка? И не вегетарианка?

— Нет, — говорю я в ответ. Вегетарианка? Я улыбаюсь сама себе. Видела бы она, как я свежую и потрошу оленя карибу.

Спустя пару минут Талли возвращается с подносом. — Как насчет сыра, домашнего хлеба и копченой ветчины?

При виде еды у меня так и текут слюнки, но я смущаюсь и перевожу взгляд с тарелок снова на Талли. Она ставит поднос и с улыбкой закидывает себе в рот кусочек сыра. — Видишь? Не отравлен. И даже не испорчен.

Я вздыхаю. — Прости. Я стала очень недоверчивой в последнее время. Честно, мне кажется это лучшей едой в мире. — Я намазываю масло на хлеб, кладу сверху кусочек ветчины и уже подношу ко рту, когда раздается стук в окно. — Только не это! — шепчу я, роняя хлеб в панике. Но Талли уже на ногах и идет на звук.

— Не переживай так, Джуно. Это просто ворон. Должно быть проголодался.