После конца (ЛП)

— Я же говорила, у меня сейчас ничего не получается. Но вот как это делается, — я беру щепотку порошка, бросаю в огонь, и он несколько секунд потрескивает, переливаясь серебром, — нужно полностью расслабиться. Замедлить сердцебиение. Замедлить дыхание. И сосредоточиться на человеке, которого хочешь увидеть. Можно даже назвать его имя, если это поможет. И затем открыться, чтобы позволить Йаре установить связь.

— Куда мне надо смотреть? — спрашивает Талли. Она уселась в позе лотоса и положила запястья на колени ладонями вверх, прямо как Уит на ежедневных занятиях по йоге со старшими. Это вызывает у меня улыбку.

— Посмотри чуть выше огня и немного в сторону. Постарайся увидеть образы на кончиках языков пламени и переливах тепла над ними.

— Человек должен быть жив? — спрашивает она, не смея отвести взгляд от костра.

— Да, Чтение огня показывает настоящее.

— Кто сказал? — недовольно спрашивает она.

— Уит — отвечаю я.

— Ну, ладно, — говорит Талли после раздумий, — Йара, покажи мне этого лживого паршивца Ника Шаудера, чтоб у него пипетка отсохла и сгнила к чертям.

Впившись глазами в огонь, она так щурится, словно пытается подчинить его силой взгляда. Я не могу сдержать смех, хотя и стараюсь не отвлекать ее.

— Что? — спрашивает она, наконец, с раздражением отвернувшись от огня. — Чего хохочешь?

— Я бы не советовала тренироваться на том, кого ты ненавидишь, — говорю я, — тут важно душевное равновесие. Как в медитации.

— Ну, тогда давай сама, — возражает она.

— Я же говорила, что не…

— Да нет же, просто сделай вид что Читаешь, чтобы я взяла с тебя пример.

Я выпрямляю спину и делаю глубокий выдох, закрывая глаза.

— Папа, — шепчу я и, медленно поднимая веки, смотрю поверх огня. Я вижу, как языки пламени лижут воздух.

— Получилось? — спрашивает она. Я качаю головой.

Она вздыхает, встает и протягивает мне диванную подушку, чтобы подложить ее под стопу. Отойдя и порывшись в шкафу, Талли достала пластиковый контейнер и выскребла что-то со дна.

— Глина со дна реки, — сказала она, вернувшись и устроившись рядом со мной напротив огня. — Я лучше думаю, когда руки чем-то заняты, — говорит она и начинает раскатывать ее в ладонях.

— Рассказывая мне историю своей жизни, ты остановилась на догадке, что лишилась сил, из-за того, что разуверилась в Йаре. Но в твоих объяснениях я увидела лишь безграничную веру в нее. Ты вся светилась, когда о ней говорила.

— Все-таки, учитывая весь тот постапокалиптический бред, которым ваши взрослые пичкали тебя и остальных ребят, я не удивляюсь, что ты усомнилась во всем, чему тебя учили. Но не выплёскивай вместе с водой и ребёнка*.Сейчас у тебя крайне важный период в жизни, Джуно. Есть люди, о которых ты должна позаботиться. На тебя рассчитывает целая община. Значит, ты обязана лучше это обдумать.

(*Выплескивать вместе с водой и ребёнка — идиома, означающая терять что-то ценное, избегая чего-то нежелательного. Прим. редактора.)

Глина уже приобрела продолговатую форму, и Талли мнет ее большими пальцами, как будто делает массаж.

— Судя по тому, что я услышала, именно этот человек предложил саму идею Йары.

— Уит взял за основу философию Гейи, — замечаю я.

— Да-да, не в этом суть, — говорит она, похлопывая глину рукой, пока ее поверхность не становится гладкой, — он собрал информацию. Во всём разобрался. Проанализировал другие похожие вероучения. Похоже, он неплохо поработал, собирая все воедино, чтобы создать мощный инструмент для тебя и твоего народа. Но это не значит, что он знает абсолютно все.

Я задумалась о том, что она сказала.

— Знаешь о чем я думала, Талли? Про тотемы, которые Уит использует для Чтения и Провидения. По его словам, они очень важны, хотя кажется, что они отвлекают от чистой связи между мной и Йарой. Зачем мне использовать проводник — будь то камень или кроличья лапка. Мне стоит напрямую обращаться к Йаре, чтобы узнать, что я хочу. Все побрякушки — это лишнее.

— Сомневайся во всем, Джуно. Усомнись во всем хотя бы раз. То, чего решишь придерживаться, перестанет вызывать сомнения. То, от чего решишь отказаться, заменишь тем, что сочтешь правдой, полагаясь на свою интуицию. Ты жила в хрустальной башне, из-под которой выбили фундамент. И это отстойно. Но сейчас тебе решать: погрязнуть ли в развалинах, или построить что-то попрочнее. Нет ничего лучше, чем сделать что-нибудь своими руками, — говорит она, указывая на дом, который построила сама, — или, в твоем случае, своим умом.

Она улыбается мне:

— Теперь, когда я закончила свою лекцию, держи награду внимательному слушателю. — Она протягивает мне глиняный шарик, который при ближайшем рассмотрении оказывается моей мини-копией. Высокие скулы, круглые глаза, колючие волосы, сделанные с помощью неоднократного пощипывания глины. Она даже звездочку в правом глазу сделала.

— Эй, у тебя действительно очень хорошо получается, — говорю я.

Она пожимает плечами, но выглядит довольной:

— Когда не строю дома из бревен, я — скульптор любитель.

— Спасибо, — говорю я.