После меня

Ли целует меня сзади в шею. Мое лицо ласкает теплый ветерок. Я выбираю для себя вот эту жизнь. И возможно, если я смогу научиться расслабляться и просто наслаждаться ею, она в конечном счете окажется долгой и счастливой.

Катер подходит к маленькой пристани. Какой-то босоногий мужчина выпрыгивает из катера и привязывает его к пристани. Кто-то еще выгружает наш багаж. Ли берет меня за руку и ведет на пляж с таким белым песком, что он слепит мне глаза. Перед нами – группки курортных домиков, расположенных среди деревьев. Мы идем за мужчиной, несущим наш багаж, вверх по крутым ступенькам отдельно стоящего домика, с одной стороны которого устроен водопад с водоемом, а с другой стоят два шезлонга, обращенных к морю. Я с видом человека, не верящего собственным глазам, поворачиваюсь к Ли. Он улыбается. Носильщик заводит нас через раздвигающиеся двери в огромное помещение, в котором расположены и спальня, и гостиная. У стоящей там огромной кровати с балдахином – кружевные занавески, прикрепленные к кроватным столбикам. Я осматриваюсь по сторонам, будучи все еще не в состоянии что-то сказать.

Как только носильщик уходит, я начинаю плакать. Я сажусь на край кровати. Слезы у меня льются рекой, и я чувствую себя полной дурой из-за того, что усомнилась в Ли. Ведь все, что он делал для меня, было таким обалденным, и чудовищем он становился только в моем воображении. Я думаю, это происходило потому, что где-то в глубине души я понимаю, что недостойна его. Я считаю, что он для меня слишком хорош, и поэтому я невольно как бы занимаюсь саботажем собственного счастья, выдумывая для себя всякие потенциальные проблемы.

– Послушай, – говорит Ли, – если тебе здесь не нравится, мы можем поехать в какое-нибудь другое место.

Произнося эти слова, он улыбается. Я слегка качаю головой, причем делаю это раз двадцать, прежде чем ко мне возвращается дар речи.

– Мне здесь очень нравится, – говорю я. – И мне очень нравишься ты. Я просто чувствую, что я вроде бы всего этого недостойна.

– Не говори глупостей, – возражает Ли, опускаясь на колени передо мной. – Или ты напросишься на то, что я через минуту начну цитировать рекламу компании «Лореаль».

Я глажу его лицо:

– Вот так вот у нас всегда все и будет, да?

– Ну, вообще-то я не могу позволить нам пробыть здесь дольше двух недель.

– Нет, я не про это. Я – про нас. Вот такими будут наши отношения. Мы всегда будем рядом друг с другом такими вот счастливыми.

Ли кивает:

– Да. Но я не хочу, чтобы мы были только вдвоем. Я хочу обзавестись детьми и не намерен откладывать это дело в долгий ящик. А еще я не хочу останавливаться на одном ребенке. И даже на двух. Я хочу, чтобы у нас с тобой была целая футбольная команда.

– Вообще-то мне будут нужны хоть какие-то передышки. А мы не можем усыновить кого-нибудь – как Брэд Питт и Анджелина Джоли?

– Нет, потому что я хочу, чтобы это были наши дети – твои и мои. Не знаю, как тебе, а мне очень не нравилось быть единственным ребенком в семье. Я не хочу, чтобы и у нас был только один ребенок и чтобы он чувствовал себя одиноким.

– Хорошо, но если я превращусь в располневшую мамашку, от которой постоянно пахнет детской отрыжкой, ты все равно будешь меня любить, да?

– Конечно, – говорит он, улыбаясь. – Но ты такой не станешь. Ты будешь восхитительной мамой. Такой же восхитительной, какая восхитительная ты сейчас жена.

Он начинает меня целовать. Я позволяю его словам успокоить меня, позволяю его рукам гладить мою теплую кожу и спрашиваю себя, в какую же все-таки игру я играла эти последние несколько месяцев. Вот это – моя жизнь. Это – мои реалии. Это – то, чего я всегда хотела.

Ли расстегивает мою рубашку. Перед моим мысленным взором – фотография «Г». Малыш улыбается, и его зубки выглядывают из блестящих розовых десен. Я впервые как бы слышу, как он гулит – гулит так, как это делают все развеселившиеся младенцы. И в этот миг я осознаю, что он будет зачат именно сейчас. Да, здесь и сейчас. Это мгновение не могло бы быть еще более идеальным. И это как раз то, чего я хочу для него: я хочу, чтобы у него все было идеальным. Ли укладывает меня на постель, и я мысленно говорю «Г», что ради него я готова на что угодно. Да, на что угодно.

Часть четвертая

Джесс

Суббота, 30 июля 2016 года

Я точно знаю, в какой именно момент был зачат «Г», и поэтому я ничуть не тороплюсь делать тест на беременность. Прошло уже три дня, как у меня должны были бы начаться месячные. Они не начались. Однако я вовсе не сгораю от нетерпения по поводу этого теста – я воспринимаю его скорее как формальное подтверждение того, что я и так уже знаю. Тем не менее, сидя в туалете дома и мочась на тестовую палочку, я с надеждой думаю, как будет замечательно, если появится синяя полоска.