После нас

Александр также рассказал, что, по его сведениям, всего гражданских в Афганистане в то время могло пропасть без вести порядка 50 человек.

— В беседах с афганцами иногда чувствуется, что этот самый человек и убивал наших соотечественников. Один мне показал автомат Калашникова, добытый им в бою, и сказал, что у него также есть пистолет Стечкина. Постараемся, хоть это и архитрудно, по номерам оружия восстановить личности их прежних владельцев. Работы у нас тут очень много. Я создал даже для себя базу данных по провинциям, разработал план кого, где и как искать. Нам нужны карты местности. На «десятикилометровке» кишлака нет, а на «двухкилометровке», которую раздобыть трудно, этот кишлак есть. А ведь именно в этом кишлаке убили двух наших солдат, которые считались пропавшими без вести. На этой бумаге на языке пушту свидетель сам написал название населенного пункта и время расстрела солдат. И они полностью совпадают с теми данными, что есть в моей базе. Это были солдаты, захваченные в дозоре. Их взяли в плен, но во время начавшегося преследования советскими войсками вынуждены были убить, — рассказал собеседник, показывая документ, написанный собственноручно моджахедом. — Прошло четверть века, когда люди, которых мы ищем, попали в плен. Удивляет то, что государству нашему эти поиски по большому счету не нужны. В США, к примеру, в армии есть целое управление, занимающееся идентификацией останков военных, попавших в плен и найденных во Вьетнаме, в Корее. У нас ни один государственный орган этим не занимается. Есть, конечно, в Минобороны управление по увековечению памяти, но оно никакие поиски не ведет. Есть и межведомственная комиссия по делам военнопленных и пропавших без вести. Раз в три месяца собираются представители этих ведомств, говорят, заседают и… расходятся. Когда разразился финансовый кризис, мы средства все равно изыскали. В основном дают их те, кто здесь сам воевал, а потом, как сейчас модно говорить, «поднялся», стал успешным бизнесменом. Благодаря этим людям, для которых поиск пропавших без вести в Афганистане история их личной жизни, мы будем продолжать свою работу, — сказал Саша, допивая чай. — Ладно, Андрей, пойдем мы, еще дел сегодня много надо переделать. Не знаешь, как сейчас в Джелалабаде? Ты вроде туда часто ездишь?

— Да, Саш, бывает, езжу по работе. Там как всегда. До обеда нормально, после обеда — духи. Думаю, тебе туда сейчас соваться не стоит — там сегодня на Махипаре и в Шахидан две колонны с горючим спалили из гранатометов.

Через пару недель Саша мне уже показывал фотоснимки из окрестностей Джелалабада, где он с какими-то вооруженными бородатыми людьми растаскивал кучу камней, под которыми предположительно лежал советский солдат…

А то не дождь, а то не дождь, слезы с неба капают

Семнадцатого мая пассажирский самолет Ан-24 афганской авиакомпании «Памир Эйруэйз» с 38 пассажирами на борту и шестью членами экипажа разбился к северу от Кабула. Рано утром он пропал с экранов радаров, совершая полет из северной провинции Кундуз в Кабул. По данным МВД, в 30 километрах от столицы с самолетом еще была радиосвязь, которая пропала, когда он пролетал над перевалом Саланг. На борту Ан-24 помимо афганцев находились восемь иностранцев. В тот день над Кабулом и другими провинциями Афганистана шел дождь, видимость была низкой, дул сильный ветер. Погода испортилась еще накануне, когда над провинцией Кабул пронесся пыльный смерч и выпали обильные осадки.

Самолеты и вертолеты в Афганистане падают часто, но это был экстраординарный случай, так как ошибка пилота практически исключалась — самолетом управлял опытнейший пилот Александр Демуров, имевший российское и таджикское гражданство. На поиски исчезнувшего при практически нулевой видимости Ан-24 были брошены военная авиация и подразделения афганского спецназа. Вертолеты воздушного корпуса афганской национальной армии Ми-17 и тактические военно-транспортные самолеты С-27 международных сил содействия безопасности в Афганистане совершили множество вылетов над районом крушения самолета, при этом авиация ISAF занималась воздушной разведкой горной местности и определением координат разбившегося Ан-24. Часть обломков самолета, произведенного еще в 1976 году, спустя несколько дней была обнаружена в труднодоступной местности уезда Шакар-Дара провинции Кабул, на высоте более четырех тысяч метров. Начали находить и тела погибших, причем уже в другом уезде — Горбанд провинции Парван. Постепенно вырисовалась картина происшедшего: самолет шел с такой большой скоростью, что его буквально разметало по горам. Скорость его нарастала по мере потери высоты из-за того, что он подвергся быстрому обледенению. Превратившийся в кусок льда самолет, которому было уже 34 года, шел не по приборам, а по фактической видимости, то есть не в своем эшелоне. В этой связи вина за катастрофу была возложена на экипаж злополучного рейса, состоявший из граждан Таджикистана.