После нас

По русскому обычаю мы собрались на поминки Петровича в ресторане, где он еще совсем недавно пел и гулял вместе с нами. Они состоялись не на 40-й день, как в России, а на 39-й. В Афганистане «фатья» (поминки) на 40-й день справляются только по тем мужчинам, у которых не было сыновей. А если они были, то от 40 отнималось столько дней, сколько было сыновей…

Да будет свет!

Чтобы немного развеяться от поминок по Петровичу, я решил съездить с группой работников посольства в долину Соруби, где, несмотря на ухудшавшуюся обстановку в сфере безопасности, российские специалисты во главе с руководителем представительства Технопромэкспорта Александром Жулиным продолжали полным ходом восстанавливать и реконструировать крупнейшую в Афганистане гидростанцию Наглу, построенную при экономическом и техническом содействии СССР в 1967 году.

Уезд Соруби расположен на полпути к городу Джелалабад, административному центру восточной афганской провинции Нангархар, и является крайней точкой узкого «языка» кабульской провинции, окруженного воюющими уездами Тагаб провинции Каписа и Узбин провинции Лагман. В этом районе шли жесткие боевые действия, а потому россиян, работавших на объекте, охраняло частное охранное предприятие SERVCOR, которое курировал сам министр энергетики и водных ресурсов Исламской Республики Исмаил-Хан. В 1980-е годы он был более известен советским военным как «туран Исмаил» (капитан Исмаил), главарь одного из формирований моджахедов в провинции Герат. Но в 2010 году Исмаил-Хан входил в группу немногих афганских энтузиастов, которые реально боролись за восстановление энергетической системы страны.

Наш микроавтобус в Соруби сопровождали внедорожники, набитые чоповцами Исмаил-Хана, которые пугали пассажиров проезжавших мимо автомобилей пулеметами и автоматами. Примерно через полтора часа быстрой езды по горному серпантину перевала Махипар колонна свернула налево, съехав с асфальтовой дороги на старую советскую «бетонку», верой и правдой служившую афганскому народу не один десяток лет. Дорогу уже начали ломать, чтобы вместо бетона положить асфальт, а потому этот участок пути представлял собой трудную для проезда колею, по которой автобус и машины скорее не ехали, а переваливались с колеса на колесо. При подъезде к гидростанции навстречу маленькой российской колонне запылили бронетранспортеры французских военных, которые, освобождая дорогу для «своих», деловито и нагловато перегородили путь, заставив всех съехать к обочине.

Французы пронеслись с большой скоростью, нацелив пулеметы своих кургузых бронетранспортеров на близлежащие горы. Нападения на них были тут отнюдь не редкостью. Въезд в ущелье Соруби охранял батальон афганской полиции, который служил скорее не прикрытием от нападений, а отличной мишенью для талибов, так как его лагерь был разбит на совершенно открытой местности. По словам россиян, живших в маленьком городке при гидростанции, несколько раз позиции батальона полиции и иностранных военных, которые располагались неподалеку, подвергались обстрелам талибов. Полицейские в основном защищали самих себя, а чаще просто прятались от пуль в зарослях зеленых насаждений. Россияне уповали только на сотрудников ЧОП, которые в подобных ситуациях вели себя хладнокровно. Однако в свете указа президента Карзая о скором роспуске всех ЧОП на территории страны перспективы охраны жизни и здоровья россиян, восстанавливавших ГЭС, выглядели по меньшей мере туманно.

Компаунд, в котором жили россияне, представлял собой мирный островок в зоне боевых действий. Кругом росли гигантские кедры, посаженные когда-то очень давно советскими специалистами, но сама площадка поселения стояла на бетонной подушке, защищавшей людей от неразорвавшихся боеприпасов. Когда три года назад строили этот городок, ковши бульдозеров при первых же попытках расчистить плато стали вырывать из земли десятки неразорвавшихся минометных мин. Было принято решение заливать территорию бетоном. Землю для посадок зелени завозили самосвалами. Городок российских специалистов представлял собой благоустроенную территорию с несколькими жилыми и административными модулями. Каждый россиянин жил в номере гостиничного типа, где были горячее водоснабжение, кондиционер, отопление и необходимая для жизни бытовая техника. Между модулями был разбит сад, в котором росли розовые кусты и другие цветы, построена большая продуваемая чистым горным воздухом беседка с соломенной крышей в стиле «шале», на ней висели клетки для птиц.