После нас - хоть потом

Точнее - на вчера… Миновав трехэтажное розовое здание консерватории (бывшая музыкальная школа), подполковник закурил еще одну сигарету и свернул с проспекта в переулок. Сразу же повеяло старым Баклужино. Фонари не горели. Тихо ботала по древесной фене потрепанная черная листва да невидимая мелкая собачонка тявкала тоненько и отрывисто - как в бутылку.

Звонок не работал, пришлось стучать. Дверь Николаю открыл щуплый, похожий на подростка мужичок. На вид ему можно было дать и тридцать, и сорок, а со зла и все сорок пять лет. На самом же деле безработному Максиму Крохотову, как значилось в одном из поминальничков подполковника Выверзнева, стукнуло недавно пятьдесят два года.

Сна - ни в одном глазу, что, впрочем, естественно, ибо о предстоящем визите Крохотов был предупрежден заранее.

- Здравствуй-здравствуй… - рассеянно отозвался на его приветствие Николай и, войдя, окинул утомленным оком скудную обстановку. - Как жизнь молодая?..

Поговорили о жизни, об отсутствии в ней счастья, о ценах. Выверзнев ненавязчиво предложил некую толику денег. Хозяин столь же ненавязчиво ее принял.

- Пройтись не желаешь? - спросил Николай.

- С вами? - опасливо уточнил тот.

- Нет, без меня… Ночь, кстати, великолепная… Воздух, звезды…

- А гулять долго?

- Часика полтора…

Выпроводив хозяина, подполковник запер за ним дверь и, пройдя на кухню, наглухо задернул ветхую занавеску. Затем с видом решившего застрелиться запустил правую руку под мышку, но извлек отнюдь не ствол, а всего-навсего пластиковый пакет со сливками. Вскрыл, вылил половину содержимого в мисочку, установил ее в центре хромого кухонного стола, снял гипсовую решетку, прикрывавшую жерло вентиляционного хода, и произвел тихий условный свист. После чего присел к столу - и стал ждать.

Вскоре в черной квадратной дыре возникло мохнатое личико и опасливо повело выпуклыми глазенками.

- Порядок, порядок… - успокоил его Николай. - Можешь не проверять… А я вон тебе эстонских сливок принес… Ты ведь любишь эстонские?..

Согнутым пальцем он подтолкнул миску поближе, и выпуклые глазенки вспыхнули. Домовой проворно сбежал на коготках по стенке, мигом очутился на столе и, блаженно заурчав, окунул мордашку в импортный продукт.

- А Череп с Есаулом разбираться будет… - сообщил он, чмокая и облизываясь. - Есаул его в прошлой жизни на пятнадцать сребреников кинул… Это им астролог рассказал, только его уже замочили…

- Да ты поешь сначала… Поболтать успеем…

Закинув ногу за ногу, Николай курил и поглядывал на гостя с дружелюбной усталой улыбкой. Верный заветам незабвенного шефа охранки Сергея Васильевича Зубатова, он полагал дурной привычкой сразу же брать осведомителя в оборот и вытрясать из него нужные сведения… Стукача надо любить. Ты сначала с ним потолкуй, поговори по душам, узнай, не нуждается ли в чем, помоги при возможности… А сведения он и сам тебе все выложит.

Лахудриком Николай дорожил. Этот домовой, доставшийся контрразведке Баклужино в наследство от советского режима, когда-то работал на КГБ, а в 1950 году, сразу после раскола нечистой силы, был даже внедрен в ряды катакомбных. Очень любил сливки.

Размашисто вылизав миску, он утерся, сел на корточки и, сияя глазенками, принялся взахлеб делиться новостями:

- А Череп говорит: включаю счетчик с Ирода Антипы… А там с Ирода такое накапало!.. Да еще и по курсу… Все на ушах, из Тирасполя бригада едет…

- Да ладно тебе… - благодушно прервал его Выверзнев. - Сам-то как живешь? Давно ведь не виделись…

Честно сказать, разборки баклужинской мафии, пусть даже и осложненные интервенцией зарубежного криминалитета, сейчас его трогали мало.

Плечики Лахудрика брезгливо передернулись под гороховой шерсткой.

- Беженцы достали… - посетовал он.

- Беженцы? - с проблеском интереса спросил Николай. - Откуда?

- Да эти, чумахлинские…

- А-а… Там же завтра два квартала под снос! А что за беженцы? Люди или домовые?..

- Да и те, и другие, - безрадостно отозвался Лахудрик. - Такой колхоз! Деревня - она и есть деревня… Нет, ну вот чего они сюда прутся? В Чумахле им, что ли, места мало?

Николай Выверзнев с сочувствием поцокал языком.

- А дымчатые есть?

- Лыцкие, что ли?.. Тоже хватает… Вроде и границу закрыли, и блокпост закляли - нет, как-то вот все равно просачиваются… Житья уже от них никакого!.. Кормильчик со своими бойцами от мафиозных структур заказы принимает - на полтергейст! Это как? Достойно?.. Да никогда у нас такого раньше не было…

- А ты лыцких-то… всех знаешь?..

Лахудрик запнулся. Над занавеской в черном окне желтела однобокая луна. Тусклая - как лампочка в подъезде.

- В столице?.. Н-ну, в общем, да… Кого больше, кого меньше… А кто нужен?

- Хм… - В раздумье подполковник Выверзнев смял лицо ладонью. - Пока не знаю… - признался он, отнимая ладонь. - Но кто-то должен появиться. Причем не сегодня-завтра…

Лахудрик внимательно взглянул на Николая и уразумел, что разговор уже идет всерьез.

- Дымчатый? - настороженно уточнил он.