После нас - хоть потом

Собеседник молчал. Все-таки отбегать академический час на четырех да еще и без подготовки в таком возрасте трудновато. Забеспокоившись, Ратмир заглянул в утомленные желтоватые глаза доминиканца. Тот хотел улыбнуться в ответ, но складчатое личико лишь раздвинулось в страдальческой гримаске.

- Знаете, кажется, я действительно переоценил свои силы… - виновато сказал шар-пей. - Вы не проводите меня до гостиницы?

- А где вы остановились?

- Тут рядом… В «Рексе».

- С удовольствием…

Гостиница «Рекс» (в просторечии «Будка») - шестиэтажная коробка горчичной масти с высоким остроконечным тимпаном и двумя чугунными догами на крыльце - располагалась на проспекте неподалеку от Госпитомника.

- Но может быть, у вас свои планы?

- Нет… - Ратмир взглянул на часы. - До часа я совершенно свободен.

Толстячок с кряхтением поднялся со скамейки, и они медленно двинулись в сторону борзодрома. Будущий шар-пей в самом деле был измотан до крайности - еле ковылял, бедолага.

- А чем вы обычно занимаетесь вечерами? - через силу полюбопытствовал он.

- Сижу в «Собачьей радости», - сказал Ратмир, стараясь переставлять ноги как можно реже. - Это подвальчик такой… Вроде клуба.

- Не надоедает?

- Надоедает. Иногда. Но, понимаете, с некоторых пор я способен общаться только с коллегами. Прочие представители человечества, за редким исключением, меня, честно говоря, утомляют…

- Почему?

За рекой громыхнуло. Ратмир осклабился.

- Слышали, что творят? Вот, видимо, поэтому…

- Но ведь в подвальчик-то ваши собратья приходят уже, наверное, в людском качестве…

- Так, падре, так… - вздохнул Ратмир. - И все же что-то собачье в них тем не менее сохраняется. Какой-то, знаете, незримый отпечаток честности, благородства… Человек, он ведь, как известно, на девяносто процентов состоит из своего ремесла…

Некоторое время шли молча. Обогнув пустынный борзодром, где двое слесарей в синих спецовках отлаживали механического зайца, выбрались на широкую центральную аллею.

- Скажите, - как-то опасливо поглядывая на спутника, начал доминиканец, - а среди местного духовенства не было… м-м… попыток…

- Проповедовать на четвереньках? - Ратмир рассмеялся, вообразив православного батюшку в такой рискованной позиции. - Вряд ли… Хотя… Вы памятник Ставру видели?

- Э-э… нет.

- Вообще-то здесь недалеко, - сказал Ратмир. - Если вы в состоянии одолеть лишние сорок шагов…

- Ну, не настолько уж я плох, - улыбнулся шар-пей.

* * *

Памятник был невелик, но выполнен, безусловно, талантливо. Пьедестал представлял собой подобие незавершенной строительной конструкции, обрывающейся в предполагаемую бездну. И в эту-то бездну самозабвенно устремлялся бронзовый Ставр, разинув пасть и касаясь передней лапой улетающей от него трости.

- Вот, - сказал Ратмир. - Между прочим, столичная достопримечательность. Обратите внимание: всего две точки опоры, как у Николая Первого в Петербурге…

- Кто он? - спросил толстячок.

- Эрдельтерьер. Выпускник Госпитомника.

- Сокурсник?

- Нет. Помоложе. Я уже защищался, а он еще только поступил… Учился, говорят, средне. Сразу по специальности работать не стал, подал документы в Духовную Академию - светское-то высшее образование у него уже было. Такой вот странный случай. Гиды об этой подробности, как правило, почему-то умалчивают…

- Но он окончил Академию? - с интересом спросил шар-пей.

- Да. А потом к общему удивлению взял и устроился псом. Но вот собирался ли он таким образом проповедовать… Право, не знаю.

- А памятник за что? Ратмир крякнул, помолчал.

- На памятник мы всей Гильдией собирали… - нехотя сообщил он. - Дикая история. У нас виадук который год строится… Ну а хозяин, дурак, в пьяном виде бросил сверху тросточку, скомандовал «апорт»… А там десять метров высоты!

- Насмерть?

- Естественно… День траура объявляли. Хозяина - под суд, но псу-то от этого не легче…

Запрокинув складчатую мордашку, проповедник долго не сводил глаз с одухотворенного бронзового лица Ставра.

- Какая вера! - потрясенно, чуть ли не с завистью выдохнул он наконец. - Убежден, что душа его сейчас обретается в раю…

Мимо застывших перед постаментом собеседников на коротком поводке провели Тамерлана. Не повернув кудлатой головы, угрюмый исполненный достоинства кавказец величественно прошествовал своей дорогой. Доминиканец машинально протянул руку - то ли погладить, то ли благословить.

- Не надо, - быстро сказал Ратмир. Рука отдернулась.

- Вы его знаете?

- Еще бы!

Пока добирались до «Будки», погода решила смениться. Небосвод перекосило. Тучи над западной окраиной набрякли чернотой, провисли до крыш. Пожалуй, имело смысл заглянуть в родную контору, не дожидаясь обеда. Попрощавшись с проповедником и опять забыв спросить, как его зовут, Ратмир приостановился на крыльце рядом с чугунным догом, озирая помрачившиеся небеса, затем двинулся проспектом в сторону фирмы.