Он замер там, обдавая горячим дыханием кожу. Юлию пришлось самому выпутываться из своего «хомута». Наконец освобожденный от верхней части одежды, он откинулся головой на подушку и прикрыл глаза, радуясь, что привычка не заправлять постель осталась при Диме.