После нас хоть потоп

– Да, но…

Дима не стал его слушать, а вытолкал за дверь, еще и натянул капюшон куртки на голову, закрывая обзор.

– Я сижу в пабе «Лихтеншейн» после семи вечера, – сообщил он, придерживая дверь так, чтобы Юлий не смог прорваться обратно. – Это за углом, – Дима мотнул головой. – Поймешь, зачем приехал – заходи.

Он криво улыбнулся, щелкнул Юлия по носу и захлопнул перед ним дверь, мерзко звякнув колокольчиком.

На торчащий из-под капюшона нос упала крупная холодная капля. Юлий не заметил, что дождь вернулся, пока они с Димой разговаривали.

Глава 2. Тот, кто знает, зачем ты здесь

Квартирка, на фото казавшаяся вполне приличной, на деле оказалась до обидного убогой. Обшарпанная мебель и стены, грязные углы, засаленные подлокотники у дивана, поблекшие за годы зеркала. Через плохо помытые окна лился слабый мутный свет. Батареи стояли на минимуме и почти не грели. Никакого обещанного на сайте домашнего уюта и тепла не ощущалось. Юлий морщился, ходя среди этой рухляди и понося про себя немцев, которые умели делать хорошо только для себя, но никак не для других.

Он не любил Германию, не любил Берлин, не хотел быть здесь. И делать ему здесь было решительно нечего.

Полный самых мрачных мыслей, Юлий завалился на кровать, разблокировал телефон и тупо уставился в экран, не понимая, что собирается делать теперь – то ли посмотреть рейсы из Берлина куда угодно, но желательно подальше, то ли – поискать себе другое жилье здесь. Не к месту в голове возникли вопросы о том, как интересно устроился Дима. Судя по студии, дела у него шли вполне успешно, наверняка и его жилье не выглядит плохо. Может быть, он даже делит его с кем-то. Мысли эти не принесли Юлию никакой радости, так что он попытался отвлечься от них, бездумно тыкая в экран телефона. В итоге он, повинуясь привычке, лениво пролистывал ленты социальных сетей, пока не заметил одну странность.

В следующий момент он уже слушал гудки.

– Ты выпилился из всех соцсетей разом? – начал он вместо приветствия.

– Давно пора было, только время жрут, – Артур на том конце провода щелкнул зажигалкой и затянулся.

– И как ты собираешься вести свои дела? С тобой же теперь не связаться!

– Ты ведь связался. Телефон и рабочая почта на месте.

– Не у всех есть твой номер.

– У тех, кому надо – есть, – Артур явно был не в духе.

– Я нашел Диму, – отрывисто произнес Юлий. – Мы встретились.

– И?

– Он не изменился.

– Какая неожиданность!

Юлий будто воочию видел, как Артур картинно закатывает глаза, мысленно добавляя: «я же говорил».

– Что теперь будешь делать?

– Еще не решил.

– Из Берлина в Варшаву есть прямые рейсы…

– Есть, да, но не особо удобные. Я остаюсь.

– Ясно. Ну, удачи тебе, Юлий.

Артур не стал дожидаться его ответа и повесил трубку. Он злился и не скрывал своих обид. Юлий глянул в окно, выходящее в закрытый двор. Отсюда невозможно было понять, какая сейчас погода, время суток – и то не угадывалось.

Глянув на часы, он прикинул расстояние и начал собираться. Артур никуда не денется, а у Юлия еще оставались незаконченные дела в Берлине.

***

До нужного района Юлий добирался на метро. У него сохранилась Питерская привычка пользоваться чаще этим видом транспорта и не доверять наземному, которого он не знал. Несмотря на это, он умудрился пару раз запутаться в незнакомых ему ветках и станциях. Проклиная плохо продуманную систему, усталый, взмокший и раздраженный, он вылез в трех улицах от нужного места. Снова зарядил противный дождь, было темно, фонари горели как-то мутно. В груди тоже было тяжело и муторно. Хотелось выпить.

«Хотя бы не мороз», – буркнул про себя Юлий, натягивая капюшон поглубже.

Он шёл, глядя себе под ноги, стараясь не снижать заданного быстрого темпа и не думать лишний раз о том, что он делает и зачем. Как раньше – поддаваться порыву, который иначе тебя выжжет изнутри, если не дать ему выход.

Бар не то чтобы приветливо сиял огнями. Точнее, мрачно смотрел полутемными окнами, как бы спрашивая: «тебе точно нужно сюда»?

У дверей толпились крикливые вчерашние подростки, в облаках дыма от вейпов и айкосов. Юлий невольно подумал о том, что в Польше все еще оставались залы для курящих. Артур часто приводил это как пример лучшей жизни. Сейчас казалось, что лучшая жизнь находится где угодно, но точно не здесь.

Юлий с трудом толкнул тяжелую дверь бара и вошел.

Народу здесь хватало. Юлий щурился с непривычки, пытаясь разобраться в том, куда ему надо. Казалось, незанятых столиков к этому часу не оставалось, и за каждым, даже самом маленьким, сидело не меньше трех человек: немцы любили выпить. Запоздало пришла мысль о том, что Дима мог его разыграть и не прийти, или что он будет здесь не один. Но нет: тот обнаружился недалеко от барной стойки с полупустым бокалом темного и свободным стулом рядом.

Юлий довольно усмехнулся: кое-что не изменилось – Дима ждал и надеялся, что он придет.

– В России это называется алкоголизмом, – Юлий поставил свой стакан на столик и пододвинул к себе стул, – пить после рабочего дня. А в Европе – доброй традицией.