После Нуля (СИ)

- Вернули первобытные инстинкты. - добавил я. - И указали нам, наше место.

- В точку, Кузнец. Только вот, знаешь что? Я рад, что так получилось. В пизду прогресс, в пизду человечность, в пизду тот ебаный Мир. Мы получили то, что заслужили!

- Аминь! - добавил я. Мы дружно улыбнулись. Кривой похлопал меня по плечу.

- Я рад, что ты меня понимаешь и поддерживаешь, и я горжусь тем, что в этот трудный час, стою рядом с тобой.

Он остановился и встал на одно колено.

- Это моё осознанное решение. Прими мою клятву верности Князь. Мой меч - Твой.

Он приклонил голову в ожидании моего ответа.

- Я принимаю твою клятву. Вставай.

- Чё у вас там за ролевуха? - с интересом спросил Острый.

- Пиздуй давай, а то вдвоечка с тобой поиграем. - весело ответил ему Кривой, вставая с колена.

К дому мы приблизились за полночь.

Не дойдя до дома метров двести, мною овладели странные чувства. Почему-то, я был абсолютно уверен, что дома никто не спит. Не именно в нашем доме, в домах соседей тоже. Не потому, что ждут нас, была другая причина.

Странное чувство. Чувство уверенности в том, чего и я не знаю, и знать не могу.

Вторым чувством, было чувство всеобщего беспокойства. Я ощущал его на расстоянии, и казалось, что если постараться, сконцентрироваться и я смогу почувствовать каждого обитателя нашей общины, по отдельности. Заглянуть внутрь его тревоги и понять её причину. Но это было ни к чему. Гораздо проще и быстрее ускорить шаг и спросить о своих подозрениях у близких людей.

- Наши не спят. - произнёс я.

- Конечно не спят, нас ждут. - озвучил Буран, как ему казалось, очевидную вещь.

- Не в нас дело, они встревожены и напуганы. - ответил ему я и ускорил шаг, местами переходя на бег.

Остальные последовали моему примеру и тоже ускорились. Даже Баламут, забыв о больной ноге, перешёл на бег, отцепившись от Бурана.

Надрываясь, звенел наш тревожный колокол, сквозь звон которого я с трудом услышал окрик:

- Стоять, стрелять будем!

- Я тебе, морда ты хакасская, стрельну! - крикнул ему в ответ Острый.

- И ёбните, чем-нибудь, звонарю по башке! Заебал трезвонить!

- Свои! Наши! Наши вернулись! - радостно закричал Хакас.

Его услышали и отовсюду, из-за укрытий, к нам начали выходить наши близкие.

- Вам тут посылку принесли. - сказал нам Велес, когда мы зашли в ограду, в обнимку с родными и близкими.

- Какую посылку? Кто принёс! - недоумевая, спросил я.

- Почтальон убежал. Шустрый собака. Незадолго перед вами приходил, не погнались за ним. - ответил Хакас и указал нам на фанерную коробку в дальнем углу общей ограды. Мне дали несколько листов пожелтевшей бумаги и коробок спичек и мы, те, кто только что вернулся, двинулись к коробке, остальные же, почему то не стали к ней приближаться.

- Бомба там что ли? - решил пошутить Лёха.

Я присел на корточки, поднял крышку и поджёг бумажный лист, подсвечивая содержимое.

- Хуже, Лёха, хуже.

- Что может быть хуже бомбы? - Поинтересовался он и, подойдя ближе, заглянул внутрь...

Глава 11

- Это как... зачем это... кто... ну это же пиздец... - только и смог выдавить из себя Лёха, заглянув внутрь коробки.

- А ты говоришь бомба. - вставая сказал я.

- В "крёстном отце", несговорчивому компаньону голову любимой лошади подкинули. Типо намёк. - начал Кривой. - А тебе голову девочки подбросили. Рыжий, сука, порву тварь!

- В очередь встань. Я первый буду. - ответил я ему. - Дай, Юрка, сигарету?

- Ты же бросил?

- Бросишь тут. Эта же та самая? Которую мы с её мамашей подкормили? - глядя в сторону коробки, спросил я Кривого.

- Она. Что делать будем?

- Сейчас или вообще? - уточнил я у Кривого, выпуская ядовитый дым.

- Вообще.

- Найдём его лагерь или базу... Найдём ту ебаную дыру, где эта тварь живет и убъем их всех.

- Идите сюда, тут во рту записка. - окликнул нас Острый. - Размазалось маленько, но прочитать можно.

"Я знаю, где ты живёшь. Приползи ко мне на коленях и проси пощады или я разложу головы твоих близких по таким же ящикам. P.S. Не переживай, ящиков у меня много".

- И с зубами у неё что-то. - добавил Лёха.

Кривой внимательно осмотрел подброшенную нам голову девочки.

- Ей все зубы переломали, не вырывали, а именно ломали, клешнями или пассатижами. Ебаные садисты. - выдал Кривой своё патологоанатомическое заключение.

Было видно, что внутри его бушует буря эмоций. Увиденное, разбудило в нём, спрятанное в глубине души, воспоминание о трагедии, случившейся с дочерью. Та маска, жестокого и чёрствого человека, которым он был или пытался казаться, спала с него и по лицу Юрки покатились слёзы.

- Юра. - обратился я к нему. - Я уступаю тебе очередь. Рыжий твой!