После Огня

Она иногда вспоминала раненого Крылатого, который так грубо с ней обошелся. Девушка не спрашивала Фету о его судьбе, то ли из страха показаться смешной, то ли стыдясь своего интереса. Но образ мечущегося в забытье юноши, что отчаянно звал погибшую в пустыне невесту, нет-нет, да и вспыхивал в памяти девушки.

Теперь, проходя мимо двери, которую она погладила далекой ночью после разговора с бабушкой, Юли замерла на мгновение, но кашель начинал уже ворчливо бурлить внутри, времени оставалось все меньше. Не глядя больше по сторонам, девушка двинулась по коридору на подкашивающихся от слабости ногах. Ботинки стали казаться ей неимоверно тяжелыми, плотное одеяло душило, лоб взмок, а на щеки, покрытые испариной, липли непослушные пряди. Но она упорно брела вперед. Вот Юли миновала «тяжелую» палату, и общий зал, и комнату с новыми больными, и наконец дрожащими руками она взялась за кольцо на массивной входной двери. Осторожно, чтобы старые петли не взвыли, перебудив всех больных в лазарете, девушка приоткрыла ее и выскользнула наружу.

Холодный ветер мгновенно остудил ее лицо, и Юли ощутила приятное покалывание. Воздух, насыщенный пылью и гарью, показался ей живительным. Закрыв глаза, она подставила лицо дуновениям ветра и медленно опустилась на лавку у крыльца. Город спал, укрытый темнотой, на небе не было видно ни единой звезды, даже лунный свет с трудом пробивался через низкие тучи. Но дождь еще не начался, и Юли расслабленно выдохнула, опираясь спиной на стену здания.

– Не спится? – мужской голос, хриплый и резкий, заставил ее подскочить и зайтись нестерпимым кашлем.

Хватая ртом ночной воздух, Юли сгорбилась на скамейке. Рядом с ней кто-то сел; человек находился в тени крыльца, и девушка просто не заметила его, опьяненная миром вне стен лазарета. И теперь незнакомец уселся на расстоянии вытянутой руки, пристроив рядом два крепких костыля.

Юли прищурилась, всматриваясь в скрытые ночной темнотой очертания мужской фигуры. Наконец она различила светлые волосы, сухие плечи и длинные ноги, впрочем, одну ногу, стиснутую глиняным коконом, он аккуратно поджимал.

– Здравствуй, Лин, – проговорила девушка, отодвигаясь. – Вижу, тебе тоже не спится.

Лицо парня было обращено на дорогу, ведущую прочь из лазарета.

– Сложно спать, если знаешь, что часов тебе осталось – по пальцам сосчитать, – ответил он. – Здравствуй, Юли.

Они помолчали, не зная, что еще сказать. Тишина между ними сливалась с безмолвием спящего Города.

– Как себя чувствуешь? – наконец подала голос девушка, вспоминая навыки сиделки.

Лин вытянул ногу.

– Можно было бы уже сбежать, Братья даже костыли нашли, – насмешливо сказал он. – На путь от палаты до двери я потратил почти целую ночь. Боюсь, что задохнусь раньше, чем дойду до общего дома.

Юли покосилась на Крылатого, в чьем голосе не слышалось даже отголосков злобы, что так обожгла ее в прошлый раз. Кажется, юноша больше не винил весь мир в собственных бедах. Она почувствовала, что за смешливым тоном теперь скрывается не ярость, а усталая покорность судьбе, словно бы он заранее сдался, хотя совсем недавно мечтал сражаться.

– Я могу ошибаться, – прибавил он, – но, кажется, ты уже не работаешь здесь.

Девушка решила промолчать, не зная, как лучше ответить, не приоткрывая завесу тайны ее болезни. Но кашель уже хрипел в груди, поднимаясь. Юли старалась его сдержать, утаить его еще на немножко, чтобы хватило времени вернуться в комнату, только бы не пришлось задыхаться на глазах у Крылатого.

Она уже приподнялась с лавки, когда первая судорога настигла ее. Девушка сложилась пополам, опуская голову как можно ниже: так было легче откашляться, выплюнув на землю еще один сгусток вязкой крови. Юли уже ничего не видела, багряная пелена застилала глаза, ей стало нечем дышать, прохладный воздух не проникал в воспаленные легкие. Кашель накрыл ее первой волной, и девушка зашлась им, выгнулась, теряя сознание.

Когда Юли открыла глаза, то увидела низко нависшее небо, по которому ползли тяжелые тучи. Над ней, озабоченно хмурясь, склонялся Лин.

– Вот это тебя придушило… – с пониманием проговорил он, помогая ей подняться. – Я решил было уже звать на помощь.

– Не позвал? – хрипло спросила девушка, прислушиваясь к себе. Кашель отпустил ее, но по телу разливалась тяжесть, нужно было срочно возвращаться в свою каморку.

– Не позвал, – ответил Лин, поддерживая ее за плечо. – Решил, уж если ты пришла сюда, то точно не ради того, чтобы вернуться в душные лапы лазарета.

Он сам покашливал, настороженно слушая, как у него внутри что-то схлопывается, хрипя, но держал спину прямо, всем видом показывая, что абсолютно здоров.

Юли закрыла глаза. Ей нужно было встать, пройти по коридору незамеченной и вернуться к себе. Но сил на это не было. Не осталось ни единой капли. Все, что она могла, это сидеть, опираясь на холодную стену. Если бы не крепкая рука сидящего рядом Лина, Юли бы уже завалилась набок. Но Крылатый ее держал, а значит, можно было посидеть так, прикрыв глаза, чтобы чуть выровнять дыхание и собраться с мыслями перед долгой дорогой к кровати.