После осени. Поздняя РАФ и движение автономов в Германии (ЛП)

Движение 2 июня, из которого мы вышли и на основе которого мы основали и развили партизанскую организацию, существовало только в головах разрозненных приверженцев и, прежде всего, в головах заключенных, которые вышли из этого движения. Как практическое политическое движение с латентным революционным характером и широкой революционной боевитостью, оно стало неустойчивым уже задолго до 1975 года. Товарищи, которые пришли к нам в 1974 году и с которыми мы разделили похищение Петера Лоренца, пришли к нам не потому, что их районные группы, их низовые группы стали радикальными. Наоборот! Они хотели спастись от политического разложения, от затуманивания революционных потребностей и целей. Все они присоединились к партизанам как оставшиеся революционные личности, чтобы противопоставить распространяющейся бесцельности и расплывчатости, фрагментации и отступлению революционного насилия свою личную последовательность. В конце семидесятых берлинские узники Движения 2 июня все еще отчаянно взывали к «T\inix» конгрессу, чтобы воссоединиться со старыми добрыми формами сопротивления из истоков движения для обретения нового революционного настроя. В тюрьме они настолько идеализировали эту желаемую идею революционного массового движения, за которое борется решительное вооруженное ядро, что полностью забыли свой собственный практический опыт и решения во время активной нелегальной деятельности. В период с 1973 по 1975 год мы хорошо видели, что разложение революционных потребностей в низовом движении неумолимо прогрессирует. Мы всегда имели в виду нашу первоначальную концепцию, но реальное развитие левого движения уводило нас все дальше и дальше от реализации нашей концепции. Поэтому мы концентрировали свои действия на собственных силах, которые в те годы еще могли достигать и образовывать небольшие островки в движении. Но мы ясно видели массовый исход левых, уходящих от революционного насилия в сторону защищенных проектов и свободных пространств.