После осени. Поздняя РАФ и движение автономов в Германии (ЛП)

сделать эту маленькую комнатку своим замком, а также раковиной улитки.

 

 

 

 

 

 

 

Эпилог

 

В тюрьме время — это круговое, быстро движущееся состояние, кажущееся вечным вращение систематического однообразия. Я находился в этом состоянии и видел, как внешнее время проносится мимо меня. Оно приходило ко мне фрагментами: во время свиданий, в письмах и — часто как состояние — через средства массовой информации. Внешнее время больше не принадлежало мне, я больше не существовал в нем.

Каждый вечер я оглядывался на прошедший день, не в силах удержать ни малейшего следа, достойного упоминания. Через неделю, месяц, год я заметил, как в ретроспективе время сократилось до нескольких «сухих событий», которые оставались осязаемыми: та или иная экстраординарная ситуация, товарищ по заключению, который выделялся среди «нормальных персонажей», свидания, суд, болезнь. Между ними — пустота, которая в ретроспективе уже не захватывается памятью, она просто исчезает. Это создает ощущение крайней пустоты прошедшего времени. Феномен поглотителя времени. 

Воспоминания привязываются только к событиям, и эти несколько событий, нанизанные вместе, заполняют лишь очень короткий отрезок жизни, хотя объективно я прожил долгий этап. Разница украла у меня тюрьму, хотя я не переставал бороться за каждый кусочек своего времени.

Первые четыре года заключения пролетели мимо, как торопливо плывущие облака, торопливо, взволнованно, на эмоционально неустойчивой почве, часто в чередовании боевитости и полной покорности, шатаясь между тремя духовно-культурными уровнями или, возможно, временами. С одной стороны, это было время, когда мне пришлось стать свидетелем истощения, отказа и отрицания антикапиталистической и революционной истории, глубокого поражения социализма в моем абсолютном бессилии, и в то же время мне пришлось пережить всемирное шоу империализма: войну в Персидском заливе, распад Югославии, мафиозную политику и экономику Запада по укреплению и расширению мира, захвату новых сфер власти, развязыванию варварства на Востоке и Западе.

Завоеватели с оружием в руках оставляют черные следы, проходя по завоеванным землям: сожженные деревни, разбомбленные города, выжженные леса, опозоренные люди. Победители холодной войны разрушили прошлое и будущее людей, заперли их в страшном настоящем без какого-либо осмысленного возвращения или перспективы, ввергли их в философское страдание.