После осени. Поздняя РАФ и движение автономов в Германии (ЛП)

2 марта 1 972 года я, как обычно, лежал на кровати и слушал по радио ежечасные новости, когда диктор сказал: «Сегодня во время полицейской проверки в Аугсбурге был застрелен 23-летний Томас Вайсбекер, а сопровождавшая его женщина, Кармен Ролл, 24 лет, была арестована».

От этой новости у меня перехватило дыхание. Я встречался с Томми один раз, когда он был в квартире в Гамбурге, где мы подделывали паспорта, незадолго до моего ареста. Я сжал кулаки и заплакал. Третья смерть одного из нас за такое короткое время»: Петра Шельм, Георг фон Раух и теперь Томми. И я ничего не мог сделать. Я был заперт в этой дыре, разъяренный, но в то же время полный страха. То же самое могло случиться и со мной. Когда Георга застрелили, я замерзал в Айхахе; новость о его смерти дошла до меня из новостей, передаваемых по тюремным громкоговорителям, но тогда я еще не осознал, что произошло, потому что был полностью напряжен, ожидая нападения в любой момент. Теперь мне нужно было думать и о нем.

Я знал Кармен из СПК, она тоже была в Гамбурге до моего ареста. Она была единственной, кто в то время предпринял какие-то попытки подойти ко мне в моем одиночестве и беспомощности и показать, что она понимает, что я переживаю. Теперь она была в Айхахе. Я мог себе представить, как она себя чувствовала в этой средневековой, закрытой усыпальнице, и я сразу же написал ей. В камере ей пришлось сделать общий наркоз, чтобы снять отпечатки пальцев, и при этом она едва не погибла. Ее адвокаты и семья протестовали против этого чудовищного акта: дать сопротивляющемуся заключенному общий наркоз, чтобы облегчить работу полиции в области судебной экспертизы, в условиях, не гарантирующих никакой экстренной помощи. Однако, поскольку никому не пришлось смотреть на такую сцену по телевизору, реакция общественности была минимальной.

Мой брат Дитер навещал меня два или три раза. Он не знал, что делать со своей жизнью. Он изучал экономику бизнеса, но это был очень сухой предмет, и он был недоволен им. Он искал меня, чтобы я дала ему какое-то направление, свою старшую сестру, которая часто заменяла ему мать. Он хотел знать, каковы условия заключения и как я справляюсь. Он хотел знать, что я думаю и почему я предприняла шаги, которые привели меня в тюрьму.