После отбоя

Длинный коридор управления треста обдал его сумрачной, холодноватой пустотой. Сюда не проникали солнечные блики, звуки оживленных улиц, но тишина — тоже благо, она так редка в переуплотненные рабочие дни. Скирдов своим ключом открыл дверь, бросил кепку на приставной столик, уселся поудобнее в кресло, наслаждаясь безмолвием и возможностью спокойно, без помех заняться делами…

В дверь постучали. Семей Иулианович вздрогнул от неожиданности. Появился Носов, будничной походкой подошел к столу. Скирдов недовольно бросил:

— Юрий, я человек или нет?

— А что, со стороны виднее? — Носов прищурил глаза, несколько секунд присматривался к управляющему и ответил весьма серьезно: — По-моему, человек.

— Так почему этому человеку даже в воскресенье не дают одному побыть в своем кабинете?

— Представьте, Семен Иулианович, я именно о том же подумал сегодня утром, когда ко мне в кабинет зашел Барцевич.

Запал раздражения не сработал. Скирдов указал вошедшему на стул и стал ждать продолжения разговора. По выражению лица Носова невозможно было понять, что привело его сюда: чрезвычайное происшествие в тресте, идея о техническом перевооружении строительства, одолевавшая его последние дни, или что-то личное, о чем не хотелось затевать разговор в рабочие дни.

— Ну? — подтолкнул его Скирдов.

— Завтра опять вызывают в главк…

Оба замолчали, и надолго, одной этой фразы было достаточно, чтобы привести их мысли к общему знаменателю. Наконец Скирдов поднялся, неожиданно спросил:

— Юрий, у тебя есть удочки?

— На какой предмет? — поинтересовался Носов.

— Ловить рыбу, на что же больше?

— На удочки попадается не только рыба, — с вернувшимся юмором ответил Юрий. — А на рыбу я предпочитаю спиннинг, у меня их штук пять с катушками разных конструкций.

— Махнем на рыбалку?

Носов взъерошил рыжие волосы — это, пожалуй, единственный признак, по которому можно было определить, что он не сразу раскусил загадочное для него предложение, но переспрашивать не стал, нахлобучил шляпу, молча направился к двери.

— Внизу стоит газик, используй его, попутно заверни ко мне на квартиру — я позвоню, чтобы приготовили что-нибудь из съестного, — попросил Скирдов.

Километрах в двадцати от города они выбрали залив на Енисее с пологими берегами, хорошими, незаболоченными подступами к воде; зимой здесь на льду чуть не сплошь, словно стаи грачей перед отлетом из своих гнездовий, колдовали над лунками рыбаки, но сейчас гладь воды и берега были пусты. Да и кто выходит на рыбалку в двенадцать часов дня?! Но Юрий терпеливо учил напарника, как пользоваться спиннингом, как подальше забрасывать блесну, как притормаживать катушку, наматывать леску. Ученик был способный, уже через несколько минут работал спиннингом не хуже учителя, и у Юрия закралось подозрение, что управляющий давным-давно овладел этой рыболовной снастью и лишь разыгрывал несмышленыша. Так и случилось, Скирдов первым вытянул щуку, затем трех крупных пузатых окуней, а когда оба рыбака изрядно намахались и уже подумывали об отдыхе, Семен Иулианович вновь зацепил что-то крупное, минут десять, а то и больше, изматывал разъяренную рыбину — отпускал леску, вновь накручивал, опять отпускал, опять накручивал, стараясь вывести речного хищника на отмель, где его легче будет взять, попутно обругал наблюдавшего эту сцену Носова:

— Чего рот разинул? Бери сачок, залезай на каменный выступ, скоро подведу к нему. Судак, узнаю по повадке.

Юра и сам убедился — судак, но такой огромный, длинный, каких он еще не видывал в водах Енисея. Наконец ему удалось накинуть сачок на хвост судака, но тот так резко метнулся от камня, что Носов не удержался, вместе с сачком плюхнулся в воду, перепугал рыбину, она сама выбросилась на отмель. Вдвоем они кое-как одолели ее. И опять проворное оказался Скирдов: он умудрился схватить ее за жабры и выволочь на берег.

— Вот это судак, всем судакам судак! — торжествовал Скирдов и подшучивал над Носовым: — Тоже мне рыбарь, паршивого ерша не мог заарканить, а вымок с ног до головы. Решил верхом на судаке прокатиться, а он необъезженный. Разводи костер, рыбарь, сушись. Да и перекусить не грех, вымотала чертова акула. — Он вновь насмешливо взглянул на Юрия: — Ты думаешь, мне просто повезло? Нет, брат, надо знать, где бросать, на кого бросать и как бросать. Ишь, пять спиннингов привез, не забудь обратно домой их доставить. И друзьям рассказать, как верхом на судаке катался. — Он подал ему свою нейлоновую куртку: — Накинь на себя, застынешь, в одних трусах.