После отбоя

— Ты хочешь, чтобы в тресте все разом впряглись в одну упряжку? Так? А почерк-то у каждого свой. Возьмем твоего шефа, Скирдова. Героя получил, но награда сказалась лишь на осанке, а не на деловитости, предприимчивости. Зачем ему это? Место в президиуме обеспечено, должность, считай, пожизненная и уж во всяком случае, до роковой пенсионной черты. Теперь о секретаре парткома… — Виноградский встал, задел животом столешницу, что-то свалил на пол, тяжело зашагал по кабинету, начал излагать свою мысль: — По твоим рассказам Таранов — тень управляющего. Тем хуже для него. Партийному комитету даны большие права — контроль за хозяйственной деятельностью администрации. Большие. Но если трест провалит план, секретарю взбучка на бюро городского, а то и краевого комитета партии. А отчеты и выборы не за горами. Дошло?.. — Евгений Георгиевич сделал внушительную паузу, как бы давая время Магидову поразмыслить над сказанным, и вновь спросил: — Дошло? Кто еще? Заместитель управляющего трестом по строительству? Только в пределах сметы. Заместитель по снабжению? У этого вообще нет своего почерка, его устраивает, с позволения сказать, тезис: чем меньше, тем лучше. Объединенный постройком? Это ящик для жалоб: жилье, детсады, путевки на курорт.

— А социалистическое соревнование? — с тенью обиды сказал Магидов, вспомнив, что в свое время избирался профоргом.

— Вот я и хочу сказать: объединенный постройком уходит от решения главных вопросов, а порой даже мешает. Уволят пьяниц, разгильдяев — постройком на дыбы: нельзя, не по закону. И в том, что роль профсоюзов принижена, — ваша вина, руководителей треста, — недовольно сказал Виноградский, обидевшись то ли на замечание Магидова, то ли на себя: упустил важнейшую задачу профсоюзной организации.

Он устало сел в тяжелое кресло, нажал невидимую кнопку, попросил у вошедшей секретарши кофе.

— Кто же остается? — весомо подводил итог Виноградский. — Первые да главные, главные да первые. Скажи, неужели тебя устраивают два процента перевыполнения?

— Нет, но…

— Сразу начал заикаться, — засмеялся Виноградский, довольный, что неожиданным вопросом припер собеседника к стенке. — Никаких но. Дерзай, твори, воюй, рискуй. Поддержка главка тебе обеспечена. Безоговорочная поддержка, — прибавил Евгений Георгиевич и протянул руку Магидову. — Будешь звонить домой, сообщи, что был поруган. Но непременно добавь: дружески.

Магидов вышел довольный, он понимал, что ему вручили если и не ключи от треста, то гарантийный непробиваемый шлем Главного.

2

Вечером Мара Сахаркевич, возбужденная, раскрасневшаяся, нашла в общежитии Точкина и не попросила, а потребовала:

— Боря, собери ребят!

— По какому поводу?

— Настала пора действовать, а мы сидим сложа руки.

— Ты о встречном плане?

— Слава богу, уразумел. — Но тут Мара вдруг оробела. Почему она говорит с Борисом таким тоном, будто инструктирует комсоргов? Да и с ними надо держаться естественно. И уже просящим голосом: — Боря, ты сам был недоволен, что по такому важному вопросу не посоветовались со всеми рабочими, вот я и хотела собрать, поговорить. В вашем общежитии сплошь комсомольцы.

— Собирай.

— Они к тебе больше прислушиваются.

— А что решим?

— Да не обязательно решать. Мобилизовать, призвать комсомольцев…

— Мобилизовывали, призывали: обращение к молодым строителям, статья в газете.

— Боря, мне жаль, что ты останешься за бортом этого движения.

— А ты упадешь за борт. Я не вижу необходимости будоражить всех ребят, побеседуем индивидуально. С кем желаешь?

Первым подвернулся Ветров. Мара опросила его:

— Гена, что ты скажешь по поводу статьи в газете?

— Нужная, правильная. Надо действовать, громче заявлять о себе…

— Да уж куда громче заявлено, — перебил его Точкин.

— Знаешь, Боря, тебе бы лучше помолчать, на сей раз ты не в первых рядах, — заметил Ветров.

К ним подошел Симагин, галантно представился Маре:

— Кирилл, столяр третьего разряда. Интересуюсь, о чем речь?

Мара пояснила. Польщенный тем, что с ним советуются, Кирка одернул недавно купленный пиджак, поправил широкий галстук с выводком фазанов и неторопливо, с достоинством вымолвил:

— Я ту газету не читал, но слышал, что ребята в пивном баре о ней говорили. Хороший бар соорудили в нашем сосновом городке, по последнему слову техники: купил жетон, опустил в щелочку — и в подставленной кружке через несколько секунд янтарная влага с шапкой пены. Сунешь жетон в другой автомат — бутерброд с колбасой. Сделать бы еще такую машину, чтобы она тут же раков варила. Какое же пиво без раков?

— Что же все-таки про статью говорили, — напомнил Гена, заметив, что Мара начинает нервничать.

— Говорили так: адресом ошиблись. Чего, к примеру, меня агитировать? Ты лучше дай мне с запасом стекло, оконные переплеты, дверные блоки, распилочный материал, так я не только на сто двадцать, а на сто сорок процентов вытяну. Обратно же качество. Разве оно только от меня зависит? Везут деревянные блоки под дождем и складывают в сыром месте, без навеса. Непорядок. А так мы за перевыполнение. Кому неохота лишний раз в новый бар заглянуть?