После письменности

Глобализация во времена высоких технологий максимизирует эффективность и минимизирует затраты, связывая работника с работой независимо от делящего их расстояния. Поначалу результатом этого становится экспорт рабочих мест из высокоразвитых стран, где труд дорог, в развивающиеся страны, где труд дешев, и удешевление продуктов данного труда для потребителей во всем свете.

Эту начальную фазу глобализации в версии low tech человечество проходило неоднократно. Первую глобализационную культуру создали города и государства эпохи бронзы, развивавшиеся вокруг Средиземного моря во II тысячелетии до нашей эры; завершила ее волна вторжений так называемых Народов Моря и первые Темные Века. Последней попыткой глобализации, предшествующей нашей, была общемировая система морской торговли под Pax Britannica, процветавшая до Первой Мировой войны.

Только глобализация – это не игра с нулевой суммой; она не сводится к перемещению постоянного числа рабочих мест отсюда туда и обратно. Сама возможность такой оптимизации затрат и максимизация производительности уменьшает количество необходимых работников. Уже не каждый город, округ, страна обязаны иметь своих специалистов. Те же самые эксперты способны обслужить любого клиента на Земле. А творения – в основном, нематериальные, но все чаще и материальные – одних и тех же лучших фирм в своей сфере способны удовлетворить потребности всего человечества.

В ходе дальнейших этапов – которые мы переживаем сейчас впервые в истории - глобализация угнетает саму натуру труда. Перетекание бизнесов и заработков в менее развитые страны, раньше или позднее, поднимает и в них уровень жизни и размер заработной платы. Этот процесс поиска наименьших затрат и баланс в их отношении жизненного уровня обязан завершиться если не полным выравниванием игрового поля, то, по крайней мере, таким его нивелированием, что простое преимущество в средствах исчезнет по отношению к другим конкурентным преимуществам. Самые существенные среди них это: право (степень регуляции и бюрократизации, равно как и размер налогов), покупательная способность денег, культура (производными от которой являются трудолюбие, способность к кооперации, честолюбие, приспособляемость к новым условиям, к новым сотрудникам(, безопасность (в пересчете на стоимость страхования), географическое положение, глубина инфраструктуры, климат. Ведь климат определяет не только количество часов дневного освещения, но и образ жизни, поощряющий или препятствующий к пребыванию на свежем воздухе, участию в социальных мероприятиях, в свободном обмене мыслями и опытом – все это является обстоятельствами, помогающими развитию креативной экономики.

Осознание данного процесса подчиняет указанные выше факторы логике глобализации, делая из труда продукт, элемент обмена, торговли ценностями. Создание и поддержание данного количества рабочих мест с тех пор имеет конкретную цену, выражаемую в благах, которые, в конце концов, можно свети и наиболее тонких, "духовных" свойств.

И для каждого государства, участвующего в подобной конкуренции, приходит момент, в котором такая цена оказывается слишком высокой.

Теперь представим противоположный тезис: будто бы нет такой цены, которую мы не заплатим за труд. Что мы впишемся в любые условия, лишь бы работать, лишь бы, благодаря этому, обеспечить себе пропитание и выживание. Так вот – это определение рабства.

Так что окончательно игра в глобализацию осуществляется в соответствии с правилами гегелевской борьбы за признание: раньше или позднее выше ценности труда кто-то поставит ценности, связанные с сохранением предыдущего представления о себе.

Дольше и сильнее всего сопротивляются глобализации занятия, обязательным образом связанные с местом. Невозможно аутсорсить[16] в Бангладеш работу, заключающуюся в том, что необходимо вынести на мусор соседскую стиральную машинку.

Опять же они впутаны в культурный контекст: требуют знания местного языка, но еще и того, чтобы ты вжился в местные обычаи, историю, ментальность. Точно так же невозможно аутсорсить собственную биографию, то есть работу, заключающуюся в жизни годами в данной среде и данном обществе.

В конце концов – имеются работы, требующие легитимизации снизу, демократической ил другой, либо же предполагающие некую представительскую функцию или опирающиеся на обоюдостороннем доверии. Многие пытались и до сих пор пытаются аутсорсить доверие – Европейский Союз представляет здесь неплохой пример – только мне не известны зрелищные успехи подобного рода усилий.

Теперь же давайте попробуем очертить в воображении общую часть двух множеств: те и только те виды работ, которые могут сопротивляться как перед автоматизацией с компьютеризацией, так и перед глобализацией.

Здесь я подхожу к проблеме минималистически, не принимая сильного тезиса о полном вытеснении людей из труда – но только лишь то, что для последующих поколений труд уже не будет тем, чем он был для нас и наших предков; что глагол "трудиться" будет высвечивать уже иные активности, потребности, отношения и эмоции.