После похорон

За шесть месяцев до его смерти его единственный оставшийся в живых сын, Мортимер, заразился полиомиелитом и сгорел за неделю. Его смерть была настоящим шоком, в значительной степени усиленным тем фактом, что молодой человек сам по себе был сильным и жизнелюбивым человеком. Любитель спорта, он и сам был настоящим атлетом, и относился к тем людям, о которых обычно говорят, что они в жизни не болели ни одного дня. Он вот-вот должен был обручиться с очаровательной девушкой, и все мысли Ричарда о будущем были связаны с этим его обожаемым и очень достойным сыном. Но вместо этого случилась трагедия…

Теперь, помимо личной потери, в будущем у Ричарда не осталось ничего, что могло бы поддержать его интерес к жизни. Один из его сыновей умер в младенчестве, а второй — не оставив потомства. У Ричарда Эбернети не было внуков — он был последним носителем имени, при этом обладал большим состоянием и имел обширные деловые интересы, которые все еще до некоторой степени контролировал. И кто же унаследует это его состояние и его деловые интересы?

Энтвисл знал, что все это сильно беспокоило Ричарда. Его единственный живой брат был почти инвалидом. Оставалось только молодое поколение. Адвокат думал, хотя его друг и не делился с ним этими своими мыслями, что Ричард хочет выбрать себе настоящего наследника, хотя он и не собирался отказываться от завещания каких-то небольших сумм остальным членам семьи. Так это или нет, но юрист знал, что за последние шесть месяцев Эбернети по очереди приглашал к себе погостить племянника Джорджа, племянницу Сьюзан и племянницу Розамунду с их мужьями. Кроме того, у него также гостила его свояченица миссис Лео Эбернети. Именно среди первых трех, так полагал адвокат, Ричард и искал своего наследника. Хелен Эбернети была приглашена из личной симпатии, а может быть, и в качестве советчицы, потому что Ричард всегда был высокого мнения о ее здравом уме и практической сметке. Мистер Энтвисл вспомнил также, что за последние шесть месяцев его друг несколько раз посещал своего брата Тимоти.

Результатом всей этой активности было завещание, которое теперь лежало в портфеле адвоката. Равное разделение имущества между всеми наследниками. Единственным выводом, который напрашивался сам собой, было то, что Ричард разочаровался как в племяннике, так и в племянницах, или, скорее, в их мужьях.

Насколько знал мистер Энтвисл, Ричард Эбернети не приглашал к себе в гости сестру, Кору Ланскене, — и это возвращало адвоката к первой тревожащей его фразе, которую она невнятно произнесла: «…но мне показалось, из того, что он сказал…».

А что сказал Ричард Эбернети? И когда он это сказал? Если Кора не посещала Эндерби, то Ричард должен был навестить ее в той полубогемной деревне в Беркшире, где у нее был коттедж. Или она имела в виду какую-то фразу из его письма?

Мистер Энтвисл нахмурился. Кора, без сомнения, была полной идиоткой, и она легко могла не так понять сказанное, полностью исказив его значение. И тем не менее его интересовало, что же это могла быть за фраза…

Он был настолько взволнован, что даже подумал о том, чтобы обратиться с этим вопросом прямо к миссис Ланскене. Правда, не сразу. Лучше не показывать ей, что он считает это чем-то важным. Однако адвокат хотел бы когда-нибудь выяснить, что из сказанного Ричардом Эбернети заставило женщину задать этот совершенно идиотский вопрос:

«Но ведь его же убили, нет?»

II

— Твоя тетушка, должно быть, полная дубина, — сказал своей жене Грегори Бэнкс в вагоне третьего класса того же самого поезда.

— Ты имеешь в виду тетушку Кору? — неопределенно поинтересовалась Сьюзан. — Это ты прав. Мне она всегда казалась несколько простоватой, если не сказать больше.

— Ей действительно надо запретить разносить подобные сплетни, — резко сказал Джордж Кроссфилд, сидевший напротив них. — Это может вызвать нездоровый интерес у других.

— Не думаю, чтобы кто-то стал обращать внимание на то, что говорит подобная мымра. — Розамунда Шайн была занята тем, что старалась подчеркнуть помадой линию губ, которую она называла «лук Амура», и поэтому говорила не слишком членораздельно. — Совершенно непонятная одежда и эти блестящие черные гирлянды…

— И тем не менее этому надо положить конец, — настаивал Джордж.

— Ну конечно, дорогой, — рассмеялась миссис Шайн, убирая помаду и с удовлетворением рассматривая свое изображение в зеркальце. — Положи этому конец.

— Думаю, что Джордж прав, — неожиданно произнес ее муж. — Людям не надо многого, чтобы начать говорить.

— А какое это будет иметь значение? — задала Розамунда вполне ожидаемый вопрос, при этом кончики «лука Амура» приподнялись в улыбке. — Мне кажется, что это, наоборот, будет весело.

— Весело? — произнесли сразу четыре голоса.

— Ну, убийство в семье, — сказала миссис Шайн. — Это так будоражит!

Несчастному и нервному молодому человеку по имени Грегори Бэнкс пришло в голову, что кузина, если отбросить ее красивую внешность, была немного похожа на свою тетю Кору. Ее следующие слова только убедили его в этом.