После полуночи

- О, ты уже вышла, - услышала я сзади его голос.

- Тоже, вот, одеваюсь, - сказала я, обернувшись к нему.

- Отлично, - сказал он, посмотрев на мою грудь, но тут же отвел глаза к лицу.

- Просто, я подумала, что, возможно, у меня в сумочке завалялась жевательная резинка… Но ее там, кажется нет…

- Боюсь тебя огорчить, но и у меня нет жевательной резинки, - в одной руке он держал стакан воды, а в другой пилюлю "экседрина". - Но я могу раздобыть ее. Какую ты предпочитаешь? - cпросил он.

- А ты?

- "Эйрхэд".

- Это та, что «сохраняет твое дыхание свежим»? - прощебетала я и обогнула журнальный столик.

- А чем плохо свежее дыхание?

Он начал приближаться ко мне, но остановился в нескольких шагах.

Я потянулась, чтобы взять у него стакан воды, но он немного отклонился от моих рук и сказал:

- Постарайся на этот раз быть аккуратнее. Не пролей все это на себя снова.

- Но в таком случае моя блузка не станет снова мокрой…

- Конечно, нет. Покраснев, он протянул мне стакан.

Я приняла стакан из его руки, а он распаковал "экседрин". Я протянула левую руку, и он высыпал пару таблеток в мою ладонь. Я глотнула их и запила водой.

Дождавшись, пока я опущу стакан, он спросил:

- Сильно я тебя порезал?

- Да нет, - сказала я, взглянув на рану, - ничего страшного. Тем более, кровотечение уже остановилось.

- Не болит?

- Да ерунда, не обращай внимания. Все в порядке.

- Думаю, что лучше будет, если мы все-таки приложим что-нибудь к ране.

- Как насчет твоих губ?

Он засмеялся и снова покраснел. Ох уж этот Мерфи, все время краснеет.

- Я имел в виду какой-нибудь антисептик, - сказал он, и, забрав у меня пустой стакан, поставил его на стол.

Пузырек с "экседрином" он поставил туда же. А затем взял меня за руку и повел в сторону ванной.

- Мы просто немного промоем ее, ладно?

- Я сама в силах немного подремонтировать себя.

Когда мы зашли в ванную, он смочил ватный тампон перекисью водорода и приложил его к порезу. Руку немного защипало.

Затем он достал бинт и перевязал рану, после чего взял еще один тампон, и опять  смочив его перекисью водорода, принялся обрабатывать остальные мои травмы, ушибы и царапины, все то, что я получила прошлой ночью. Я чувствовала приятный холодок, когда он проходился тампоном по моей коже.

Когда он добрался до раны на животе, я ахнула и замерла.

- Извини, - сказал он.

- Все нормально. Немного боли - даже полезно для души.

- Ну, я бы, конечно, так не сказал.

- Зато, знаешь, как приятно становится после того, как эта боль отступает?

- А вот с этим я уже не могу поспорить, - сказал он.

- Мне нравится, как ты это делаешь. Очень приятно, и такой холодок…

- Хмм, - проворчал он и, взяв новый тампон, аккуратно протер мой правый сосок.

Травмы там, насколько я знала, не было, и чтобы убедиться в этом, я даже взглянула вниз. И действительно, оба мои соска выглядели превосходно. Только теперь, после прикосновения мокрого тампона, один из них слегка сморщился и оттопырился.

- Ты уже взялся за лечение непострадавших мест? - cпросила я.

- Да, - сказал он и прошелся тампоном по другому соску.

Я слегка вздрогнула, но не буду отрицать, что мне было довольно приятно.

Я расстегнула пуговицы на юбке, и она упала на пол ванной.

- Может, полечишь меня еще где-нибудь? - cпросила я.

- Да, - сказал он, присев, - вижу, что у тебя очень сильный ушиб вот здесь…

- Ну, так вылечи его. Я вся в твоих руках.

Всякий раз, когда он прикасался ко мне этим влажным тампоном, я слегка вздрагивала. И вовсе не от того, что мне было больно, а от ощущения холодка на моей горячей коже.

Он стоял на коленях передо мной и обнаруживал все новые и новые царапины, то в одном, то в другом месте. И везде прикладывал этот мокрый тампон. Надо ли говорить, что он «лечил» и те места, где вовсе не было травм?

Я повернулась к нему спиной и ощутила холодок на своей спине, а затем на бедрах и ягодицах. А потом почувствовала, что это уже вовсе не тампон, а его губы. И язык. Я стояла, а он целовал и лизал мне спину. Когда он прижался ко мне всем телом, я поняла, что трусов на нем нет. Он был абсолютно голым, и я ощущала, как его упругий член упирается в мою поясницу.

Покрыв поцелуями мою шею, он обнял меня обеими руками и нежно обхватил грудь.

Ватные тампоны и бутылка с перекисью давно уже валялись на полу, наверняка, там же, где и его трусы.

Он ласкал языком мою шею и спину и нежно массировал грудь. Вдруг одна из его рук плавно опустилась ниже и скользнула между моих ног, заставив меня издать глухой стон.

Через некоторое время мне удалось повернуться, и мы оказались друг напротив друга. К этому моменту я была уже в таком порыве страсти, что смутно осознавала, что вообще происходит.

Он прислонил меня спиной к дверному косяку и приподнял. Я обвилась ногами вокруг его ягодиц.

И тогда он вошел в меня.

Я обняла его руками и ногами.

Он ударял меня о дверной косяк, входя с каждым разом все глубже и глубже.

И вдруг он задергался, словно электрический насос.