После потопа

   "А младший сержант молодец. Чисто меня взял. Только упустил две вещи. Первая - не засек нашего наблюдателя. Так что группа уже оповещена о моем задержании и где-нибудь через полчаса они начнут проявлять беспокойство. Вторая - пару раз при конвоировании опасно сокращал дистанцию. Вот как сейчас. Так что могла получиться вот такая штука..." - и с этими словами Юрий сделал резкий кувырок назад и подкатом сбил своего конвоира с ног, жестко блокировав ему шею его же собственным автоматом. Не задерживаясь, он тут же вскочил и коротко бросил раздосадованному Воеводину:

   "Хочешь выжить - учти на будущее".

   Судя по виду младшего сержанта, сейчас он был готов поступить с задержанным совсем не по уставу. Лишь присутствие капитана, никак не высказавшего какого-либо недовольства поступком Сухоцкого, сдерживало его. Почувствовав настроение Воеводина, Юрий сказал примирительно:

   "Ты уж извини, браток. Конечно, приятного мало. Но сам себе ответь: что лучше - получить такой вот неприятный урок, или получить пулю в лоб от задержанного? А ведь у другого могли оказаться совсем не такие мирные намерения".

   Капитан прервал молчание и коротко произнес:

   "Гражданин Сухоцкий прав. Тебе, Воеводин, повезло, что не нарвался на литовского рейнджера или на какого-нибудь еще бандита".

   "Надеюсь, автомат мне вернете?" - спросил капитана Юрий.

   "Штатским оружие не положено" - отпарировал капитан. Воеводин при этих словах слегка повеселел.

   "Хорошо", - примирительно произнес Сухоцкий, - "тогда хотя бы выделите мне человек тридцать для охраны наших ребятишек".

   "Что?" - изумился капитан.

   "В районе Города бандгруппы численностью до роты", - спокойно сблефовал Юрий, - "у Зеленодольска - до взвода, так что меньшим числом не обойтись, если сюда вдруг нагрянет хотя бы часть".

   Капитан задумался.

   "Ладно, отдайте ему автомат, Воеводин". Младший сержант нехотя передал автомат Юрию.

   "Спасибо", - ответил тот, обращаясь к Воеводину. - "И не злись. Нам теперь друг за друга держаться нужно. Слишком мало нас осталось. А вот мрази всякой всплыло на поверхность, боюсь, предостаточно. Как всегда в трудные времена". - И продолжил, обращаясь уже к капитану:

   "Ну, может, хоть продовольствием поможете?"

   "Сами на голодном пайке" - покачал головой капитан.

   "А грузовик у вас найдется? Тогда мы самостоятельно продовольствием попытаемся разжиться".

   "Грузовик самим нужен. Да и горючего у нас в обрез - только для бэтээра" - снова отказал капитан.

   "Да поймите, будет грузовик, мы себе не только продовольствие добудем, но и сумеем вооружить старшеклассников. Если вас беспокоит формальный статус - считайте их ротой народного ополчения в вашем оперативном подчинении. Какая никакая, а вам подмога".

   "Все понимаю, но..." - капитан дернул щекой и, понизив голос, произнес - "поговорим об этом лучше у меня в штабе".

   Сухоцкий прошел за капитаном в штабную комнатку. Капитан предложил ему сесть и сказал:

   "Давайте знакомиться. Меня зовут Зият Айтуллин".

   "Ну, мое имя вы уже знаете - Юрий Сухоцкий" - и Юрий пожал протянутую ему руку.

   "Поймите", - сразу же заговорил Зият, - "я тут в тисках. Литовцы уже прощупывали границу, и не только на моем участке - хотят, сволочи, поживиться российской землей. А у меня погранотряд почти весь был отправлен на фронт, и что с ним сталось - неизвестно. У меня тут всего два неполных взвода да один старенький БТР-70. В Приморском у меня пост на шоссе да первый эшелон. Тут - второй". - Капитан на несколько мгновений ушел куда-то в собственные невеселые мысли, потом словно спохватился и с жаром продолжил:

   "Ты что же, думаешь, совсем без защиты вас оставим? Детей никто не бросит просто так, бандитам на растерзание. Но пойми, неоткуда мне для вас постоянную охрану выделить, физически неоткуда - все люди расписаны, дежурят сверх нормативов, и то некомплект. He могу я вам дать ни людей, ни оружия, ни бензина, ни продовольствия".

   Капитан помолчал немного, потом, будто решив что-то для себя, произнес:

   "Снабжения нет, и когда будет - неизвестно. Скоро у нас не будет даже хлеба - остатки муки доскребаем. Картошки, да и та наполовину гнилая, хватит хорошо если на неделю. Ни сливочного масла, ни маргарина, ни мяса - электричество отключилось, поэтому холодильники мы вынуждены были разгрузить и все испортилось, что не съели или не сварили. А потому, что горючки нет!" - капитан чуть не сорвался на крик, потом взял себя в руки. - "Не то что для дизель-генератора не можем солярки дать, для последнего БТР пара бочек осталась - и все! Связи нет - радиостанцию погранотряда разбило во время бомбежки, а моя ротная только Литву берет, да погранзаставу в Народном. Там едва ли не хуже, чем у меня. А границу держать надо!".

   "А радиолокационный пост?" - поинтересовался Юрий.

   "В первый же день войны накрыли их авиацией. Противорадиолокационные ракеты, затем бомбы. Разнесли вчистую. В доме семей комсостава - он как раз не пострадал - такой вой стоял, забыть невозможно..."