После поцелуя (ЛП)

Он положил руку ей на поясницу, чтобы провести её внутрь, и Джули замерла.

О-о-о. Она ошиблась в том, что между ними нет никакой химии. Очень ошиблась. От краткого прикосновения его пальцев к ее позвоночнику по коже сразу же побежали мурашки, и Джули пришлось побороть желание повернуться и убежать. В планы не входило испытывать влечение к Митчеллу, и все же она была здесь, дрожа и желая потереться о него.

Тревога, тревога! Я хочу потереться субъекта моей статьи!

Митчелл слишком быстро отдернул руку, ударив ею о дверной косяк, и Джули почувствовала небольшое облегчение. По крайней мере, он тоже это почувствовал.

— Так чем ты занимаешься, Митчелл? — спросила Джули, надеясь разрядить внезапный шок неловкости, когда они устроились за уютным столиком в углу.

— Уолл-стрит, — ответил он так, словно это не требовало дополнительных объяснений. Но действительно, это было не так. На Манхэттене ты был либо на Уолл-стрит, либо не на Уолл-стрит. Если ты относился к категории «не», ты не имел ни малейшего представления о том, что, черт возьми, там происходит, и тебе было все равно.

Или, по крайней мере, Джули было всё равно. Вот только на этот раз ей пришлось притвориться, что эта тема не надоела ей до смерти. Если она собиралась прожить месяц с этим придурком, ей нужно было хотя бы уметь говорить на его языке.

— Как интересно, — сказала она, слегка наклонившись вперед и подняв глаза вверх. — И каково это?

К ее удивлению, Митчелл фыркнул и откинулся на сидении, наблюдая за ней с недоверчивым видом.

— Обычно это срабатывает?

Джули вынырнула из своего трепетного состояния и растерянно моргнула.

— Что срабатывает?

Он пренебрежительно махнул на неё рукой.

— Все это. Ресницы, воркование и фальшивый интерес.

Джули резко отпрянула назад, почувствовав себя уязвленной.

— Кто сказал, что он фальшивый?

Он уперся предплечьями в стол, его глаза буравили её.

Внезапно Джули поняла свою ошибку. Митчелл Форбс мог выглядеть безобидным, но с ним точно нельзя было шутить. Она неправильно разыграла свои карты.

— Конечно, это фальш, — медленно произнес он. — Ты не можешь честно сказать, что тебе есть дело до того, чем я занимаюсь с девяти до пяти весь день.

— Мне не все равно, — мягко ответила она.

— Я уверен. Ты хоть знаешь, где находится Уолл-стрит?

Черт.

— Эм... в центре города?

Он слегка улыбнулся, давая ей понять, что он знает, что это была удачная догадка.

— Ты голодна?

— Ну и дела, я не знаю. Что бы я ни сказала, это может быть фальшем.

— Ты права. Мне жаль, что я тороплю твою игру, — сказал он, совсем не выглядя, что ему было жаль, когда он взял пару меню из угла бара. — Я просто помолчу немного, пока ты пытаешься решить, хочу ли я, чтобы ты была голодна. А пока ты можешь задавать любые вопросы.

Удивленное смущение Джули от своей открытости уступало место гневу. Никто никогда раньше не разговаривал с ней таким образом. А если кто-то и видел её насквозь, то уж точно никогда не указали ей на это.

— Ладно, ладно, — огрызнулась она, выхватывая меню из его рук. — Откуда ты?

— Неподалеку отсюда.

Она посмотрела на него поверх меню.

— Я бы не подумала, что это возможно после того финта с «бесплатным напитком», но твои печальные попытки юмора действительно идут по наклонной.

Снова появились ямочки.

— Вот, теперь это то, о чем я говорю. Скажи мне что-нибудь настоящее.

— Что-то настоящее? — спросила она, глядя на меню. — Как насчет этого... то, что я обычно заказываю, и то, что я действительно должна заказать, это скучно звучащий салат из индейки с клюквой. Но на самом деле я хочу рыбу с картошкой. Я выбираю последнее. Только ради тебя.

Она одарила его откровенно фальшивой ухмылкой.

Он пожал плечами, ничуть не впечатленный её попыткой попробовать жареную пищу.

— Это уже начало.

— Я просто пытаюсь узнать тебя получше, — огрызнулась она, теряя терпение. Просто подыграй!

— Прекрасно, — спокойно сказал он, откинувшись назад и изучая её. — Восьмого ноября мне исполнится тридцать пять лет, моя мать была учительницей математики в средней школе, отец работал на Уолл-стрит, и да, я пошёл по его стопам. Я средний ребенок, у меня есть старший брат и младшая сестра. Я никогда не принимал наркотики, люблю красное вино. В прошлом году я пробежал Нью-Йоркский марафон. Чтение — мое любимое хобби. И я люблю ванильное мороженое.

Джули не смогла удержаться от желания закатить глаза. Она могла бы написать его биографию за него. Ванильное мороженое, ради всего святого.

— Что-нибудь ещё? — спросил он.

— Любимый цвет? — сладко спросила она.

— Голубой. Теперь моя очередь.

— Нет, спасибо, — сказала она, шлепнув меню на стол. — Кроме того, мне понадобится время, чтобы очнуться от сна. Какая интересная у тебя была жизнь.

Митчелл одарил её медленной, победоносной улыбкой.

— Что? — огрызнулась она. — Тебе нравится, когда тебя оскорбляют?

— Нет, но мне нравится, когда ты так возмущаешься. Будь честной... ты думаешь, что все эти светские разговоры — шлак. Ты едва смогла заставить себя бодрствовать, чтобы ответить на вопросы.