После поцелуя (ЛП)

— Это не одно и то же, — сказал он с отвращением.

Высокомерное пренебрежение в его тоне зажгло что-то опасное в глубине ее желудка. Келли и ее парень с мертвым взглядом полностью исчезли из поля зрения, и она сосредоточилась на единственной вещи, которая имела значение.

Митчелл.

Джули придвинулась ближе, стараясь сохранить спокойствие в голосе.

— Подожди секунду, Уолл-стрит. Я бы сказала, что мы оба натворили дел. Мне жаль, что я так поступила, очень жаль, но чем мой проступок хуже твоего?

Он выглядел недоверчивым.

— Никто бы не узнал о моем дурацком пари!

Парень Келли издал нервный звук, а Митчелл одарил его смертельным взглядом.

— Почти никто. Но твоя маленькая игра попала бы в газетные киоски по всей стране!

— Значит, играть с чьим-то сердцем можно, если аудитория небольшая, но нельзя, если это становится достоянием общественности?

— Это немного больше, чем общеизвестно, Джули. Шпилька — крупнейший женский журнал в стране, как ты напоминала мне уже полдюжины раз.

— Ну, я бы не стала использовать твое имя, — сказала она, раздраженная его драмой.

Это было неправильное высказывание. И вряд ли в этом был смысл. Но он был таким чертовски ханжеским и властолюбивым, что это просто вырвалось у нее.

— Это то, что ты говорила себе, засыпая рядом со мной каждую ночь? Что ты просто изменишь мое имя, и все будет хорошо?

— Конечно, нет, но Митчелл, мы можем просто поговорить об этом? Может быть, наедине?

— Насколько я понимаю, тут не о чем говорить. Ты в двух шагах от проститутки, только вместо денег на комоде тебе нужна слава в журнале, а вместо секса ты подаешь пустые улыбки. О, нет, подожди — ты также занимаешься сексом.

Джули обхватила себя руками, как будто он ударил ее в живот. Она знала, что эта конфронтация причинит боль, но она не ожидала этого. Не ожидала жестокости. Его челюсть дернулась, словно в знак сожаления, но он не взял свои слова обратно.

Она также не заметила, что до сих пор была единственной, кто принес хоть что-то похожее на извинения. Она ухватилась за свой гнев, как за способ заглушить боли, и подошла ближе, ее глаза остановились на его.

— У тебя никогда не было намерения позволить мне стать твоей девушкой, не так ли? — спросила она. — Ты хотел только затащить меня в постель, посмеяться, чтобы потом бросить меня и успеть посмотреть свои проклятые бейсбольные матчи.

Митчелл насмешливо фыркнул.

— Как будто тебя волнует, считаю ли я тебя своей девушкой или нет.

— Мне было не все равно.

— Конечно, чтобы ты могла набрать нужное количество слов для рассказа!

Она вздрогнула.

— Все было не так.

— Да? — спросил он, мягко, опасно. — Как это было, милая? Ты просто собиралась водить бедного скучного брокера с Уолл-стрит за яйца, пока не вернешься к рюмкам ананасовой водки со своей коллекцией подражателей-актеров?

— По крайней мере, эти начинающие актеры хотят от жизни чего-то большего, чем бейсбол! — крикнула она.

Впервые на его лице промелькнуло что-то горячее и виноватое, и Джули сосредоточилась на этом.

— Дело даже не в бейсболе, верно? Все это сводится к какому-то нелепому чувству мужской гордости. Эвелин держала твои яйца под замком в своей шкатулке, а ты думал, что сможешь вернуть их, затащив меня в постель, только для того, чтобы вытолкнуть меня обратно, когда тебе надоест.

Митчелл поднял плечо, скучающая маска вернулась на место.

— Ты пришла по своей воле. Каламбур.

— Ты отвратителен, — Джули теперь только шипела, удивляясь, как она вообще могла заботиться об этом холодном мужчине. Интересно, как она вообще могла подумать, что она ему небезразлична.

Он сделал полшага вперёд.

— Давай, детка, забирайся на свою высокую лошадку, потому что написать колонку в журнале о губной помаде и минете — это такое нравственное дело. Ты прямо наравне с Красным Крестом и спасением от рака.

— Я не собиралась писать статью! — взорвалась она.

Он моргнул, и на мгновение ей показалось, что в его морских глазах вспыхнуло что-то грубое, но так же быстро захлопнулись жалюзи, и он снова уставился на нее своим наглым взглядом.

— Нет? И когда ты это решила? Сразу после того, как наш друг Аллен разоблачил тебя?

Ей хотелось сказать ему, что она приняла это решение еще до того, как все это дерьмо попало в Интернет. Но он не заслуживал этого знания. Не сейчас.

— По крайней мере, у меня были намерения все отменить, — сказала она вместо этого. — Что ты делал, разговаривая со своим другом, забирал награду?

Парень Келли шагнул вперед, выглядя серьезным, но чертовски нервным.

— Вообще-то...

— Заткнись, Колин, — холодно сказал Митчелл.

— Ты вообще собирался рассказать мне о пари? — продолжала она. — Или ты просто собирался замять это?

Его молчание было достаточным ответом, и она почувствовала, как нож вонзился чуть глубже.

— Господи, Митчелл. По крайней мере, я собиралась признаться.

— Да, после того, как ты получила то, что хотела, — его руки были сложены на груди, отчего он выглядел полностью закрытым. Совершенно недосягаемым.

— Я никогда не хотела причинять тебе боль, Митчелл, — сказала она, часть борьбы ушла из нее.