После предательства. Доверюсь снова (СИ)

Быстрые сборы и через полчаса мы уже подъезжаем к шикарному особняку, который светится всеми окнами. Артем не торопится покидать уютный салон автомобиля, смотрит вперед и кусает губу.

- Зря я тебя притащил сюда. Мне придется ездить по делам, а тут Злата и моя мать… так что, может лучше…

- Я справлюсь, - прерывая его сомнения, глажу по руке. – Я же не маленькая. Я твоя жена. Теперь скрывать наш брак нет смысла. И вдруг я пригожусь, не все же против меня в этом доме.

- Да, ты нужна Анне, я уверен. Только ты сможешь ее успокоить. Она не контачит с моей матерью и своей дочерью, - уже увереннее говорит мой любимый блондинчик и вдруг протягивает руку к моему лицу, улыбаясь. – Моя жена… любимая моя девочка.

Я бросаюсь в объятья и получаю поцелуй, короткий, но полный страсти. Рада, что хоть ненадолго отвлекла Артема от горьких мыслей.

В доме носится прислуга, но из хозяев никого не видно. Веденин ловит одну служанку и спрашивает, где найти хозяйку, и та указывает на одну из дверей, выходящих в просторный светлый холл.

Мы находим Анну заплаканную и обессиленно распластавшуюся в кресле в библиотеке. Рядом стоит Злата и что-то доказывает не слушавшей ее матери. Речь идёт о деньгах и бизнесе, Артем сразу начинает злиться почему-то, и прерывает бывшую невесту весьма резко.

- Злат! Заткнись, не время сейчас об этом говорить.

- О! Явился наследничек. Скоро станешь богатеньким, радуйся! – язвительно шипит гадюка и кладет руку на заметный уже живот, как бы намекая, что носит ребенка от Артема.

Любимый сжимает кулаки, и уж было собирается подскочить к этой язве, но я останавливаю его.

- Она провоцирует тебя, не надо…

Женщина в кресле вдруг зашевелилась и стала оглядываться, потом останавливает затуманенный голубой взгляд на моем муже и улыбается ему. С трудом поднимается ему навстречу и припадает к груди Артема. Он обнимает ее, практически удерживая ее на весу, потому что она разрыдалась и обмякла.

Ее вид вышибает слезу. Я тоже расплакалась, жалея незнакомого мне почившего Павла Сергеевича, его безутешную вдову и всех родных. Лишь Злата, стоявшая у окна, выглядит обычной и ни грамма не расстроенной.

Она с усталой усмешкой пялится на рыдающую мать, на меня и моего мужа и качает головой. Похоже, ей наплевать на скорбь и безвременно ушедшего отца, она будто не понимает причину наших слез.

- Так, ладно, я спать, уже почти утро, - уведомляет она нас и идет к двери.

- Стой! – рявкнул Артем и та застывает на месте. – Я уеду по делам, моя жена останется здесь, в этом доме. Только попробуй ее обидеть или задеть хоть словом – порву на мелкие кусочки.

- Да больно надо, - огрызается Злата и скрывается за дверью.

Больше часа мы успокаиваем Анну, которая то затихает, то снова содрогается в рыданиях. Пока Артем не вкалывает ей успокоительное и не укладывает в кровать. Он собрался уходить, нужно распорядиться насчет похорон, но женщина вцепилась в руку моего мужа и устало произносит:

- Ты знаешь о его завещании?

- Нет. Да и не время сейчас о деньгах, - отвечает он. Видно, что неприятен ему этот разговор.

- Я не о том завещании. Есть еще одно, относительно распоряжений … про тело… - слезы снова набегают на голубые глаза женщины, но она уже просто плачет, без истерики. – Паша ведь знал, что не уедет отсюда. Он нарочно рвался в эти проклятые горы! Он их любил, а они добили его…

- Да, он любил горы. Но на побережье он бы долго тоже не прожил. Анна, мы все знали. Что скоро это случится. И ничего сделать не смогли.

- А ты знаешь, что он распорядился кремировать тело и развеять прах над горами?! – Анна подскакивает с подушек, на которые упиралась. Теперь злость высушила ее скорбные слезы, и она стала похожа со своей дочерью. – Он совсем не любил меня! Я куда должна приходить, чтобы поплакать над могилой любимого?! Чтобы поговорить с ним? В горы?

Выпалив все, женщина обессиленно валится на подушки и закрывает глаза. Ее роскошные и блестящие белокурые локоны растрепались, но так она выглядит моложе своих лет, чем со строгой высокой прической.

- Н-да-а… дела. Я не знал, - виновато оправдывается Артем и смотрит на меня, будто ища поддержки.

Но я молчу, сидя в глубоком элегантном кресле, даже не пытаясь вмешиваться. Понимаю, что обида женщины на такое распоряжение любимого человека, поможет ей перебороть боль от потери. Я представляю себя на ее месте, и моё сердце разрывается от боли.

Вскоре пришел Степа, и мужчины уехали. Я же так и сижу в кресле и не знаю, что делать. Хочется спать. Свои проблемы отошли на второй план и уже кажутся не такими ужасными.

- Мы с Пашей познакомились совсем юными, - вдруг доносится с огромной кровати. А я думала, что Анна уснула. – Ляг рядом со мной, пожалуйста. Не хочу видеть дочь или подруг. Хорошо, что Артем привел тебя.