После Путина

Вебер выводил это понимание рациональности из этики протестантизма, которая, по его мнению, привела к возникновению и развитию капитализма[8]. Неудивительно, что Вебера подняли на знамя разнообразные антимарксисты и певцы свободного рынка, ведь это было так не по-марксовски — ставить религию впереди паровоза! И это дало совершенно парадоксальный результат. Казалось бы, что может быть более антиматериалистическим и менее рациональным, нежели религия как двигатель экономики? Но вот поди ж ты: певцы свободного рынка вслед за Вебером объявили протестантизм не простой, а «рациональной» религией и стали проповедовать якобы вытекающую из этой «рациональной» религии прагматичную экономику. В течение первой половины XX века в европейской и американской экономической мысли такие понятия, как «эффективность», «выгода», «рациональность», «прагматизм», смешались под воздействием вульгаризаторов. И получилось, что рациональный и прагматичный политик должен и в политике, и в экономике прежде всего игнорировать всё, что касается ценностей и не ведёт к немедленному получению прибыли, выгоды, результата. Потрясающая каша в головах страстных либералов-антимарксистов привела к тому, что они с типично религиозным фанатизмом требовали соблюдения рыночных догм (то есть абсолютно иррациональных шаблонов), одновременно упирая на этакий экономический цинизм. Назвали всё это «прагматизмом». Так вот в этом смысле путинская экономика совершенно не была «прагма тичной». Она была прагматичной в абсолютно ином смысле: она была управляемой, контролируемой, объяснимой и реактивной, то есть была способна реагировать на текущие изменения, на конкретно-исторические обстоятельства.

Вот этот динамизм, способность достаточно быстро и эффективно реагировать на изменившиеся обстоятельства — результат вовсе не безумной рыночной свободы, при которой рынок якобы сам себя регулирует, а как раз целенаправленных плановых усилий консервативного (с точки зрения либералов) характера. С одной стороны, экономику «отпустили» в плане ведения бизнеса, с другой — закрепили под государственным контролем. Создание Стабилизационного фонда, при всех его недостатках и порой невысокой эффективности вложений, дало «подушку безопасности» — потрясения и кризисы мировой экономической системы можно худо-бедно переживать без разрушительной катастрофы внутри страны. Динамизм путинской экономики был результатом грамотно организованного контроля, а не его ликвидации, к которой призывали многие «борцы» с «неповоротливостью и неэффективностью государственной экономики».