После разлук

Изумрудные тени на синей траве
В тишине затаенных небес.
На опушке березы в ночном серебре,
Неподвижен, загадочен лес.

Скоро робкою искрой мелькнет на холме
Вестник нового дня – первый луч…
Стали тени бледней на холодной траве,
Ярче свет от редеющих туч.

* * *

Свинцовою рябью затоны
Легли на речную косу.
Поляны, как будто иконы,
Горят в поредевшем лесу.

Молчит у оврага избушка
Да тянутся вдаль провода.
Монахиней серой кукушка
Печально считает года.

Безликая, темная воля:
Луга, перелески, холмы.
И стынет похмельное поле,
И ждет, словно браги, зимы.

Вновь летняя даль отсияла, —
Любви не узнала душа.
Былое в ненастьях пропало,
И скудная осень пришла.

* * *

Этот край для сердца мил, —
Свет берез, реки затоны…
Тихий всплеск незримых крыл,
Чей-то светлый лик с иконы.

И бескрайние поля,
И умолкнувшие битвы,
И усталая земля,
И забытые молитвы.

Яблонь нежная молва
О тебе в ночах глубоких,
Старой матери слова
Об ушедших и далеких.

Тонкий месяц, что застыл
Средь листвы в березах сонных…
Все, кто сердцем не остыл
В далях родины безмолвных.

* * *

Забудется смешное и великое,
Даль новою оденется травой…
Лишь счастье, словно солнце ясноликое,
Останется за белою горой.

Я больше не смотрю вперед с надеждою —
Грядут совсем иные времена, —
Стирая в памяти рукой небрежною
Слова, поступки, даты, имена.

Жизнь догорит, как будто в поле зарево,
Когда ветра безжалостно-грубы.
Чужие люди – во дворе хозяева
Моей страны, да и моей судьбы.

И что-то скоро темное, безликое
Сомкнется грозной тучей надо мной…
Лишь счастье, словно солнце ясноликое,
Мелькнет вдали за белою горой.