После развода. Вернуть жену

— Я видел, как ты заботишься о Соне, об обоих детях. Да и Алик не проявляет к вам такого внимания, чтобы подумать, будто хочет жить одной семьей. Иначе бы вы с малым давно жили у него.

— А раньше ты не видел, как я заботилась о твоей дочери, Демид? Молодая девчонка, не убежавшая от навалившейся на нее заботы. Думаешь, так просто было стать мамой чужому ребенку? Я сама была практически ребенком, но не испугалась ответственности, не отказалась от тебя. Соня стала мне родной, я полюбила ее всем сердцем, а ты отнял ее у меня.

— Я знаю, Эля…

— Нет, ты ничего не знаешь, Демид! Мы никогда не знаем, как сложно другим принимать те или иные решения, что они вкладывают в них, чего им стоят те или иные действия. Нет, это было непросто — стать матерью для ребенка от другой женщины. Но у меня и мысли не было о том, что может быть по-другому. Тебя я приняла — безоговорочно, растворилась в тебе. Я думала, что ты знаешь каждую мою мысль, досконально. А оказалось, что можешь поверить в мою измену! Этого я никогда тебе не прощу.

Демид сжимает губы. Он внимательно меня слушает, и по мере моей речи его лицо темнеет все больше.

— На меня нашло затмение, ревность ослепила, я чувствовал нутром, что ты неспособна на измену. Эля, я же поверил не сразу, далеко нет! Я пытался выяснить правду.

— Я говорила тебе правду!

— Да, я виноват, я не слушал. Я ревновал тебя к Алику еще до всего случившегося. А еще эти суммы, которые ты ему перечисляла за моей спиной.

— Алик вернул мне их до копейки! Он нуждался в деньгах, но не хотел просить, был вынужден. Я отправляла ему переводы, но он все-все вернул. Каждый долг возвращал максимум через две-три недели наличкой, а я эти деньги просто тратила на наши нужды, не заморачиваясь с картой. Мне и в голову не могло прийти, что ты свяжешь эти перечисления с чем-то грязным. Алик всегда был моим другом! Самым верным и преданным.

— Он в тебя влюблен, это очевидно, — недовольно цедит он.

— Откуда ты знаешь?

— Я видел сообщение на телефоне, когда тебе стало плохо в ванной. Я просто поднял его с пола и случайно увидел на экране часть текста, — Демид оправдывается, а я закусываю губу, снова мотая головой. — Он всегда на связи с тобой, трется рядом, и так было даже тогда, когда ты жила со мной.

— Меня не волнуют его чувства, мне не до них, Демид. Я никогда не давала ему никакого намека, никакого повода, не сближалась с ним и даже не подозревала, что он может ко мне что-то испытывать. Да я только буквально перед нашим отъездом в Израиль поняла, что Алик надеется на что-то большее, да и то, когда мама мне прямо сказала! Он никогда не показывал этого. Как же ты заподозрил? Ладно он, а как же я? Разве я вела себя так, чтобы меня можно было посчитать изменщицей? Мне сама мысль об этом кажется мерзкой.

— Ты не давала повода, — признает Демид, играя желваками на скулах. Его глаза горят огнем, когда он смотрит на меня в упор. — И я не верил в это, пока тест ДНК не подтвердил, что Дима не мой сын. Эля, я виноват, что не увидел тогда всей правды и позволил себя обмануть, но ты же понимаешь, что кто-то вмешался и помог нам разрушить наш брак?

— Ты хочешь переложить ответственность на других? — вскидываю голову, прищуриваясь. — Что ты имеешь в виду?

— Слишком гладко выглядела твоя измена, эти переводы, тест… Я должен узнать правду! — сжимает кулаки и яростно стискивает челюсти, как будто готов немедленно учинить расправу.

Мне становится плохо от мысли, что кто-то целенаправленно подставлял меня. Я не думала раньше о переводах, считала неподтвердившееся отцовство Демида досадной случайностью, думая только о том, как он мог не поверить мне. Теперь же получается, что кто-то намеренно разлучил нас.

— Что ты хочешь узнать, Демид? Сделать еще один тест ДНК? — догадываюсь я, чувствуя холодный озноб. — Тебе было мало предыдущего? Кто помог тебе его сделать, раз ты поверил этим людям больше, чем собственной жене?

— Эля, прекрати, — говорит он зло. — Хватит упрекать меня прошлым! Тест делали в клинике, и я убедился, что его сделали два раза. Никто из моих знакомых там не работает, это та самая частная клиника, услугами которой мы всегда пользовались. Да, я не поверил тебе, а поверил этим бумажкам, совершил ошибку, но я хочу все исправить.

— Это невозможно исправить, Демид! — едва не плачу от душевной боли. — Твоя ошибка слишком велика.

— Все можно исправить, пока мы живы! — упрямо говорит он. — Неужели за прошедшие месяцы ты не поняла, как хрупка жизнь? Мы можем в любой момент стать ничем. Я не хочу больше жить без тебя, Эля. Мы не имеем право терять еще больше времени. Но для этого нужно простить.

— Простить, Демид? — говорю с надломом, пытаясь не разрыдаться. — Простить, как легко ты выкинул нас с ребенком из своей жизни?

Он берет меня за руку, пытаясь притянуть ближе, но я со злостью вырываюсь.