После развода. Вернуть жену

Эля внезапно поникает, задетая словами ребенка.

— Соня, нельзя так говорить! — строго одергиваю я дочь. — Извинись перед мамой. Она ведь старалась, готовила.

— Это каша мерзкая, мамочка, а не ты! — с ужасом исправляется Соня, обнимая Элю за бедра. — Я просто не люблю ее. А тебя я очень люблю!

Эля улыбается и, присев на карточки, целует дочку в обе щечки.

— Я тоже тебя люблю, моя булочка.

Я быстро готовлю блинчики из овощей, измельченных в блендере и, чтобы порадовать Соню, делаю их в форме животных. Некоторые удаются хорошо, а над неполучившимися экземплярами мы вместе смеемся. Даже Эля ест мои блины вместо каши, а потом, несмотря на предложение помочь, начинает сама мыть посуду и прибираться на кухне.

Я решаю использовать это время для того, чтобы наконец-то провести время с малышом. Эля намеренно держит его вдали от меня. Я понимаю ее обиду, но даже до того, как я узнал, что он мой, я проводил время с Димой и привык заботиться о нем. Хотя она и тогда была не восторге. Часто приходилось хитрить, чтобы меня не спалили.

Вот и сейчас подхватываю грязного толстячка и несу его в ванную под шумок. Он радостно дрыгает ножками, отбивая мне ребра и улыбаясь во весь рот, в котором смешно выделяются четыре кроличьих зуба. Однако, стоит нам переступить порог ванной, как следом появляется его разъяренная мать.

Глава 19

Эля

— Дай, я сама помою, — требовательно прошу, протягивая руки к ребенку.

Слишком прытко Демид его подхватил, я и оглянуться не успела, как унес в ванную комнату.

— Эль, я справлюсь, — твердый голос бывшего мужа заставляет меня остановиться и опустить руки, но не уйти.

Стою, прислонившись к косяку, и надо мной тяготеет невольное чувство умиления. Разве можно оставаться равнодушной, когда большой и сильный мужчина так ловко управляется с малышом? Своим собственным сыном.

Я так об этом мечтала. Чтобы Громов признал своего ребенка, нянчился с ним, дал ему свое имя. А теперь отчаянно сопротивляюсь, стоит ему подступиться к Бусе.

— Теперь я сама, — снова ступаю вперед, как только Демид заканчивает умывать Диму.

Тяну руки, а он со вздохом передает мне малыша.

— Подеремся за ребенка? — шутливо улыбается, и я в который раз перебарываю собственную улыбку.

Игнорирую его попытку перевести все в зону юмора и следую в комнату, чтобы переодеть сыночка. Мало того, что сам испачкался едой, так еще и Демид его намочил.

Буся дергает меня за волосы, и они мне мешают, падая на глаза, а бывший муж тут как тут, подает резинку для волос. Вот зачем он за мной притащился? Пока я, положив малыша на кровать, убираю волосы назад, затягивая их в хвост, Демид уверенным движением открывает комод и достает оттуда бодик. Смотрю на него во все глаза.

— Демид, не надо мне помогать, — прошу, уже начиная закипать.

— Мне не сложно, — жмет плечами и подходит к ребенку, быстро принимаясь переодевать его.

Нет, это невыносимо. Стою и всем видом показываю, как я недовольна, а Демид укладывает переодетого Диму на игральный развивающий коврик. Тот тут же начинает дергать за кольца и бренчащие детали, дергает ножками и гулит. Смотреть на это без улыбки невозможно, но стоит мне перевести взгляд на мужа, как улыбка соскальзывает с лица. Принимаю серьезный вид, сложив руки на груди.

— У тебя своих дел нет? — спрашиваю с вызовом.

— Хочешь, чтобы я ушел?

Демид, вместо того чтобы покинуть комнату, прикрывает дверь. Я дергаюсь к ней, наталкиваясь на него, и руки мужа ложатся мне на талию, удерживают на месте. Такие горячие, что обжигают, как огнем. Мужские прикосновения заставляют забыть обо всем, я поднимаю голову, натыкаясь на пылкий взгляд.

— Соня… — начинаю и осекаюсь, прекрасно понимая, что с малышкой все в порядке, ведь мы слышим ее счастливый смех, смешанный со звуком телевизора. Дочка смотрит любимый мультфильм.

— Она может обойтись без нас пару минут, а малой тоже не скучает, — кивком указывает на болтающего ножками карапуза, а потом снова ловит мой взгляд, не отпускает, тянет ближе к себе, вынуждая изогнуться и опереться руками о свою твердую грудь.

— Демид, не надо, — прошу слабым голосом, а сама растекаюсь, как желе, чувствуя, как он медленно подчиняет меня. Себе. И своим желаниям.

— Ты же знаешь, что я добьюсь своего, — понижает голос до хриплого шепота, скользит ладонями по спине, рождая в теле приятное тепло и мурашки.

— Я в этом не сомневаюсь! — стараюсь держаться, но я уже обессилена его натиском.

— Я верну ту девочку-улыбашку, и мы вместе забудем об обидах и прошлом, ради них, ради нас, — продолжает уговаривать, завоевывая меня своим напором и беря в союзники мои проснувшиеся чувства.

— Ничего не получится, — мотаю головой, но Демид останавливает эти движения, одним простым хватом за шею заставляя меня замереть.

— У нас все получится, Эля. Верь мне.

— Нет! Демид, прекрати.

— Да, Эля! Скажи мне честно, разве ты сможешь уйти? Разве тебе не нравится жить здесь? Сможешь разлучить детей?

— Я не собираюсь уходить, не смогу пережить это снова, но, Демид, ты просишь слишком многого, — лихорадочно шепчу, а к горлу подступает привычный ком.