После Рима. 192–430 по Рождеству. От «солдатских императоров» до Карла Великого

Торговлю империя строго контролировала, а любая привилегия в глазах варваров становилась вожделенной — собственно, объяви какой-нибудь император закон, гласящий, что варвар, носящий красные штаны и перья фазана в волосах, получает некие преференции в отношениях с Римом, половина Германии щеголяла бы в штанах ярко-алого цвета.

Торговля принесла перемены в развитии приграничья. Стоявшие на рубежах римские войска закупали продовольствие, и вряд ли обращались за необходимыми товарами к далеким римским поставщикам. Доставка собственно римской продукции в какую-нибудь Белгику или Британию удесятерила бы цену. Солдат нужно было кормить каждый день, и за продукты приходилось платить местным производителям, в том числе и германским.

Легионы оказались постоянным источником спроса, чему, несомненно, радовались местные торговцы: ведь римляне платили серебром. Серебряные денарии часто находят на берегах Рейна, да и часть германских фибул изготовлена из переплавленных римских монет. Вот только у этой коммерческой идиллии была и другая сторона: Рим, помимо спроса на местные товары, становился для варварских народов источником технологий, в том числе военных. От римских земледельцев германцы заимствовали интеграцию пахотного и пастбищного сельского хозяйства, когда на поля под паром пускали пастись скот, удобрявший землю навозом. Ускорилось освоение добычи и обработки металлов. Появились новейшие орудия земледелия… и оружие.

Граница не столько разделяла, сколько связывала римский мир с германским.

Соседство с империей вызвало резкие перемены в варварских обществах. В приграничье быстро росло производство, и вожди с дружинами забирали часть прибыли от поставок для римской армии. Эти доходы концентрировались в руках племенных верхов, усиливая военную (а другой не было) элиту германцев. Примерно в это же время у вождей племен появляются отряды из полупрофессиональных бойцов, знакомых с римской воинской подготовкой и римской тактикой.

У варваров были и другие источники богатств. Одни кланы и роды производили излишки продовольствия, другие занялись выплавкой железа, экспортом янтаря и ценных мехов; третьи включились в работорговлю. Новое богатство уже не распределяли поровну, как в старые-добрые родоплеменные времена: экономика поделила кланы и племена на победителей и побежденных, богатых и бедных, сильных и ничтожных.

Особенно много конфликтов возникало из-за доходов от работорговли. Кстати, эту деликатную тему в школьных и вузовских учебниках отчего-то стыдливо умалчивают, несмотря на то что рабовладение, то есть частное насилие и аннексия труда, вплоть до XIX века были легитимной частью европейских экономик Новейшего времени.

Немалую часть рабов на римские рынки поставляли удаленные от границы германские и дунайские варвары. Рабов добывать вооруженными рейдами на соседей, ближних или дальних, и перепродавали римским работорговцам. Прибыль от кровавого ремесла должна быть огромной, чтобы окупить содержание вооруженных отрядов — добытчиков рабов.

Сверхдоходы приносили также торговля янтарем, металлом: пушниной. Однако за проход и перевоз товаров по чужой территории приходилось платить — соответственно, часть доходов от порубежной торговли попадала к племенам, обитавшим вдали от границы. Кроме того, военные вожди — всего через несколько столетий этих неумытых бородачей назовут королями! — с ближайшими соратниками закрепили за собой долю прибыли, вероятно, в виде пошлины или какой-то иной формы «платы за дозволение заниматься торговлей».

Новые потоки богатств ужесточали борьбу за власть и за источники дохода. Мы можем лишь представить жестокость и интенсивность войн за контроль над караванными путями и самой торговлей. Так преображались социальные и политические структуры варварского германского мира, так создавались условия для появления политических союзов.

Империя своим мощным тяготением искривляла и направляла на новые орбиты социального и технологического развития все общества, попадавшие в ее гравитационное поле. Новые источники обогащения племен Центральной и Восточной Европы через контакты с зажиточной и развитой Римской империей создали к III веку «две варварских зоны», одна из которых, находясь ближе к границе, развивалась гораздо быстрее отдаленных соседей. Средняя зона Европы разделилась на внутреннюю и внешнюю периферии Римской империи, а число конфликтов выросло в прогрессии.

Нарастала разница уровней жизни приграничных и «глубинных» племен. Разность потенциалов, как известно, создает напряжение — что в итоге и привело к катастрофическим последствиям… Приграничные «королевства»-клиенты, внутренняя периферия империи, получали от соседства с Римом массу выгод: от товарного обмена и технологий до торговых преференций и «иностранной помощи» золотом, оружием и ценными товарами. За это варвары были обязаны терпеть вмешательство Рима в свою немудрящую политику, вдобавок оказывать империи определенные услуги, экономические и военные, от охраны границ до поставки в порубежные легионы солдат.