После Рима. 192–430 по Рождеству. От «солдатских императоров» до Карла Великого

Император Макрин честно попробовал навести порядок в казне. Получилось плохо. Он сумел немного повысить количество серебра в денарии, но, попытавшись сократить солдатское жалованье, подписал себе приговор. Зная положение дел в империи, он понимал, что еще одна война с Персией усугубит ситуацию — и вновь вызвал недовольство солдат, желавших воевать и захватывать добычу. Затем Макрин столкнулся с объявившимся в Азии самозванцем, лже-Каракаллой, с мятежом даков и в конечном счете с восстанием легионов. Империя стремительно покатилась в неуправляемый хаос.

«В то время всё до такой степени перевернулось вверх дном, что тяга к власти обуяла даже этих людей, один из которых попал в сенат из центурионов, а другой был сыном лекаря. <…> Были и другие попытки такого рода. Так, сын центуриона попытался поднять на мятеж тот же Галльский легион, какой-то суконщик хотел склонить к мятежу Четвертый легион, а другой частный гражданин — флот, стоявший в Кизике в то время, когда Лже-Антонин зимовал в Никомедии. И повсюду в других местах появлялось множество подобных людей, ибо для тех, кто жаждал власти, не было ничего проще, чем затеять дерзкий переворот, видя, как многие, вопреки ожиданиям и заслугам, прибирали к рукам верховное правление», — горестно заключает Дион Кассий.

Юлия Домна, жена Септимия Севера, мать Каракаллы и Геты, зарезанного братом в ее объятиях, не смирилась с убийством старшего сына и ввязывалась в заговоры против Макрина. Ей приказали покинуть Антиохию. Юлия Домна вместе с сестрой Юлией Месой и племянницей по имени Юлия Соэмия — жены и родственницы главных аристократических родов Сирии — поселились в городе Эмеса. Сын Юлии Соэмии Марк Аврелий Антонин еще подростком был посвящен в жрецы Элагабала, бога Солнца.

Все эти семейные связи и подробности вдруг приобрели огромное значение: армия искала нового кандидата на замещение должности императора, желательно — из рода Северов.

Для армейских офицеров и высших чиновников убийство императора могло означать смерть — но могло и принести карьерный успех. А какие радужные возможности открывались для приближенных императора, участвовавших в заговоре с целью его убийства! Награды, земли, почести…

Макрин, разумеется, был убит, его тело бросили у дороги. Интригами Юлии Месы сирийские легионы объявили императором Элагабала и демонстративно провезли его мимо трупа прежнего травителя — пусть смотрит и учится. Четырнадцатилетний император все понял правильно, оставил дела государства на тех, кто пожелал ими заниматься, и углубился в самые утонченные развлечения.

Описания оргий Элагабала невероятно скучны, банальны и отчасти повторяют рассказы о забавах Калигулы и Нерона. После великих предшественников в области порока Элагабалу было трудно изобрести что-то принципиально новое. Разве что он ввел в моду темные восточные культы и даже человеческие жертвоприношения, «вышел замуж» за своего раба Иерокла и пожелал провозгласить его цезарем.

Безобразные выходки Элагабала всерьез обеспокоили сирийских благородных дам. Юлия Меса, бабка юного императора, пыталась урезонить внука, которого армия уже искренне презирала и ненавидела, но нарвалась на прямые угрозы. Однако каким-то загадочным образом Юлия Меса сумела навязать Элагабалу в цезари и соправители своего второго внука по имени Александр. В 222 году, на пятом году правления, Элагабала зарезали вместе с его матерью Юлией Соэмией. Трупы бросили в Тибр, по преданию сначала искупав в Большой Клоаке.

Сенат, который при Элагабале наводнили выходцы из Азии, провел церемонию damnatio memoriae (проклятие памяти). Это посмертное наказание предусматривало стирание имени проклятого из всех упоминаний, будь то документы или даже надгробные надписи, уничтожение статуй. Отныне имя Антонин считалось обесчещенным и было запрещено. Так бывшее объявляли не-бывшим, так с лица империи стирали позорные пятна.

Четырнадцатилетнего Александра Севера объявили правящим августом.

Примерно в это же время в одном официальном папирусе наместник Египта приказывает банкирам принимать «деньги божественных августов». Это означает, что банкиры предпочитали золото обесценившейся имперской монете. Пришел конец тысячелетней эпохи серебряных денег.

Из фундамента империи вываливались все новые кирпичики.

Глава 2 Как Запад проиграл востоку

Римляне не сразу заметили, что с блестящим государством, которое совсем недавно подавляло силой, богатством и интеллектуальной мощью, стряслось что-то очень нехорошее. Уже в начале III века города Запада стали хиреть, строительство в них почти прекратилось, а покупательная способность населения упала невообразимо низко.